– Расскажи мне… – заговариваю я, но не успеваю закончить.
Марк наклоняется, оказавшись со мной лицом к лицу, протягивает руку, хватая виноградную кожуру, и съедает ее.
– Вкусно. – Его дыхание мягко щекочет мои губы.
– И не гигиенично.
– Я не из брезгливых.
– Когда ты был у венеролога в последний раз?
Марк заливается смехом, и я с уверенностью могу сказать, что у стоматолога он был сравнительно недавно и посещает его регулярно. Белые ровные зубы сверкают перед моим лицом, и я не могу не улыбнуться в ответ.
– А ты с характером, Ната. Мне нравится.
«Это ненадолго».
– Поухаживаешь, или лучше мне? – Я киваю на бутылку.
– Я сам, – говорит он и принимается наполнять бокалы.
– Так ты расскажешь, что за печальный опыт заставил тебя подарить сегодняшний вечер незнакомой девушке?
– Сначала выпьем.
Конечно, ему ведь нужно время, чтобы придумать правдоподобную сопливую историю, которая тронет меня до глубины души. А вот мне нужно напоить его до такой степени, чтобы член заснул раньше мозга. Короткий звон стекла тонет в приятной мелодии, звучащей из колонок, терпкий напиток стягивает щеки изнутри. Марк накалывает на зубочистку виноградину и подносит к моим губам.
– Кожура моя, – шутливо предупреждает он.
– Если ты хочешь таким невероятно тупым способом меня поцеловать, то придумай что-то еще.
– Ты просила поухаживать. Вот, я ухаживаю.
Каков наглец, еще и невинность профессионально из себя строит. Достойный противник. Приоткрываю рот, чтобы стянуть ягоду, Марк тихо усмехается и опускает голову, довольно правдоподобно изображая смущение. Так я и поверила. Прикладываю указательный палец, на кончике которого прилеплена виноградная кожура, к его нижней губе, чтобы продолжить дуэль, но он вдруг отклоняется.
– Я не ем с рук.
– Я никому не скажу.
Он поднимает на меня острый, как заточенная пика, взгляд, и я ненадолго теряюсь. Похоже, не шутит. Ладно, у всех есть свои тараканы. Мой брат, например, не выносит, когда кто-то таскает еду из его тарелки, а Дарина складывает носки и нижнее белье в отдельные вакуумные пакеты. Медленно убираю руку, точно опасаясь дикого зверя, Марк снимает кожуру с моего пальца и закидывает ее в рот. Пронесло. Нужно сбавить обороты и не забывать, что я расстроенная Наташа, а не пуленепробиваемая Диана.
– Сколько тебе лет? – спрашивает он, вернувшись в облик добродушного обольстителя.
– Двадцать пять.
– Выглядишь моложе.
– Ты тоже, – бросаю я и только