Я замолчала, ожидая приговора уже себе.
И тут произошло нечто совершенно неожиданное.
Гарон расхохотался. Искренне и громогласно.
Студенты переглянулись, не понимая, что происходит. Потом – облегченно выдохнули. Видимо, решили, что при таком настроении Гарон никого уже не отчислит.
Но оказались не правы! Так просто Гарона не возьмешь.
– А ведь отличная идея, – усмехнулся декан, отсмеявшись. И лукаво стрельнул на меня глазами. – Для некоторых из них извинение будет пострашнее, чем отчисление из Академии. Так что, господа адепты, предлагаю вам выбор: извиниться прилюдно, указав, за что именно просите прощения. Или быть отчисленным. Выбор за вами. Начнем с более простого…
– Я прошу прощения за свою несдержанность, – полным достоинства голосом, но искренне начал Гай.
– Тебе отчисление и не грозит, – удивленно поднял бровь Гарон. – А от грядок тебя не спасет ничто. Прошу высказаться оборотня и дракона.
Гай обреченно вздохнул и замолчал. Гарет опустил глаза. Потом, скрипя зубами, произнес:
– Приношу извинения магистру декану и всем окружающим за нарушение правил Академии. За то, что был готов использовать вторую ипостась, не подумав о последствиях. Что поддался на провокации. К тому же я мог напугать или случайно задеть кого-нибудь. Например, адептку из другого мира.
И замолчал, продолжая скрежетать зубами. Видимо, нрав тэрина плохо совместим с извинениями. Но как сказал-то! Вот это извинения так извинения! «Хороший мальчик!» – подумала я.
– Неплохо. Остаешься в Академии, – бросил Гарон. – Теперь ты, дракон, – и пристально поглядел на принца, который стоял с непроницаемым лицом и смотрел в сторону, словно происходящее его не касалось.
– И вот мы видим, кому извинение смерти подобно, – усмехнулся Гарон. А я заметила, что принц сжал кулаки.
– Они всегда провоцируют меня, – неожиданно процедил он и поглядел на декана. – Не понимаю, за что мне извиняться. Можно мне три наряда на грядки вместо этого?
– Понимаешь, – хмыкнул Гарон, буравя его взглядом. – А грядки – это отдельный вопрос.
Несколько мгновений молодой дракончик молчал, изучая нос своего ботинка. Сжимал и разжимал кулаки. Потом кашлянул и процедил. Очень тихо:
– Приношу извинения, что был… невежлив. Все началось с этого.
– С кем? – строго уточнил Гарон.
– Со всеми.
– А перед кем извиняешься? – продолжил иезуитский допрос Гарон.
– Перед всеми. В первую очередь – перед адепткой из другого мира, – очень тихо сказал дракон, явно невероятными усилиями превозмогая себя.
– Засчитаем? – весело оглянулся на меня декан.
– Да, конечно. Ведь все началось как раз с невежливости дракона, – быстро сказала я.
Конечно, вопрос отчисления или не отчисления этого горделивого ящера меня волновал намного меньше, чем благополучие друзей. Но все же… Я за мир во всем мире.
– Отлично,