Мне не придётся нежиться в постели.
«Ранний мороз пробежал по вискам…»
Ранний мороз пробежал по вискам,
Лёгкий, как смерть на скаку.
Ранний талант, как потухший вулкан,
Пеплом посыпал башку.
Не оттого ли, что жизнь удалась,
Сдохли мои соловьи?
Ранняя старость, как поздняя страсть,
Скрасила годы мои.
Не захотела капризная плоть
Жрать незаслуженный хлеб –
Может, за это и сблизил Господь
Линии наших судеб.
Может, за это в нечаянном сне,
Пальцем стуча по виску,
Ангел-хранитель в мольбах обо мне
Херил дурную строку.
…Вечер запудрил осеннюю грязь
Тающим в лужах снежком.
Первая строчка и первая связь
Связаны тайным грешком.
Эти грешки язычками огня
Мне обжигали крыла…
Если бы ты не пошла за меня –
Ты бы меня не спасла.
Вот бы фортуне тряхнуть стариной –
Выиграть сказочный фант! –
Чтобы воскрес долгожданной весной
В бозе почивший талант,
Чтобы упрямую клячу судьбы,
Хохотом рвущую пасть,
Хоть напоследок поднять на дыбы,
Даром, что жизнь удалась.
Мастер
Отгорела на треть свеча.
Опустела на треть бутылка.
Я снимаю ночной колпак.
Я дописываю главу.
Снова к сердцу ползёт с плеча
Чёрным пледом чья-то ухмылка…
В самом деле, тошнит от врак –
Перечёркиваю и рву.
Я боюсь умереть во сне –
Говорят, я смертельно болен.
По ночам я пишу тайком,
Чтобы сдохнуть с пером в руках.
Целый год удаётся мне
Ублажать себя алкоголем
И лечить озноб коньяком,
Оставляя смерть в дураках.
Бог за что-то щадит меня –
Смерть опять пролетела мимо!
Я почуял её спиной,
Даром что вдребезину пьян…
И щекочет язык огня
Малахитовый зев камина,
И ворчливо листает мой
Недовыдуманный роман.
«Не говори ни нет, ни да…»
Не говори ни нет, ни да –
Расслабься и молчи:
Все кошки серы, господа,
В нагрянувшей ночи.
Молчи и радуйся, как те,
Кто чужд высоких сфер,
Что в наступившей темноте
Свободен тот, кто сер.
Залезь, мурлыкая, под плед,
И, хрюкнув соловьём,
Не говори ни да, ни нет
И думай о своём.
И кто бы что бы ни спросил –
Помалкивай в ответ,
Расслабься из последних сил,
Молчи – ни да, ни нет,
Грызи кулак, царапай рот –
Ни да, ни нет – держись!
А там, глядишь, и ночь пройдёт.
А там, глядишь, и жизнь.
«Мы