Синдром самозванца. Виктор Че

ее в свой график. И в результате добиться-таки своего, увидеть меня перед собой, чтобы – что?.. Чтобы вывалить кучу дерьма. Конечно, я драматизирую и кучи там не было и подавно, а было чуть-чуть критики, которая больно ударила по моей самооценке. Но что я могу поделать, если это неприятно? Окей, может быть, мои тексты и кажутся кому-то глупыми, сложными, нечитаемыми, перегруженными фактурой, но есть ведь люди, которым нравится то, что я пишу. Их не так уж много, но и критиков не толпа. Примерно пятьдесят на пятьдесят. И потом, кому и что я должен? Не нравится – не читайте. Моих текстов нет в обязательной школьной или институтской программе, я никого силой не заставляю. И если кому-то не хватает мозгов, чтобы… Ладно, это меня уже понесло. Разогрелся.

      В телеграм пришло сообщение: «250к в мес, должны управиться за 1–2 мес максимум, последний аргумент». На аватарке контакта-отправителя изображен лабрадор. Я люблю эту породу собак.

      Значит, Диана в разговоре едва коснулась самого главного. Ее дело – не теория для книги, не просто материал. И даже не pro bono[1], а самое настоящее, серьезное дело, за которое кто-то заплатит.

      Голод пропал, как бывает в минуты возбуждения. Я оставляю булочку на подносе, забираю кофе и выхожу на улицу.

      Кто может заплатить 250 тысяч рублей ненастоящему профайлеру? Диана права, в России нет ни такой науки, ни таких профессионалов. Есть те, кто использует элементы профайлинга, но занимается этим по доброте душевной. Есть такие, кто барыжит экспертизой на черном рынке: иногда психологов привлекают для отвода присяжных заседателей, а еще корпорации нередко заказывают подобные услуги при найме топ-менеджеров. Но то именно психологи, которые именуют себя профайлерами. Есть, безусловно, криминологи, которые изучают личность преступников. Но нет профессионалов-криминалистов, которые смотрят на преступление, чтобы увидеть в нем отражение преступника и описать его.

      Двести пятьдесят тысяч – большая сумма. Не сногсшибательная, конечно, но большая. Имеет смысл задуматься. Например, Зоя платит мне за каждое дело 150 тысяч, но оно тянется по меньшей мере от полугода до года. Под конец от такого сотрудничества остается только позор, потому что деньги давно съедены. В среднем ежемесячно у меня 3–4 кейса разной сложности и, понятное дело, разного гонорара. Но в целом 250 тысяч – тот бюджет, в который я целюсь.

      И мне готовы заплатить эти деньги за то, чтобы я целых четыре недели занимался делом, которое обожаю.

      «А если удастся выполнить задачу, то гонорар успеха еще 600к. Хорошее предложение, надо брать», – пришло еще одно сообщение от контакта с лабрадором на аватарке.

      Я и так-то не очень горел желанием вступать в процесс и разбираться, как получилось, что мадам не возвращает долг и при этом утверждает, будто Зоя достала из «Гелендвагена» биту и вынудила написать расписку. А после сообщений от Дианы и вовсе захотелось поскорее закрыть судебный процесс, сесть в машину и тщательно все обдумать.

В квартире Вити

      А

Скачать книгу