Молодые влюблённые понимали, что между ними пропасть. Из круга общения, происхождения, банальных манер. Папа настаивал, что он сможет уговорить своих родителей на благословение. Что рано или поздно ее примут. А мама не понимала, зачем ей тратить всю жизнь на то, чтобы соответствовать чьим-то запросам. Ведь здесь, на родном Севере они могут оставаться собой. И быть счастливы. Но гвардейцу было мало любви. Видно она не перевешивала опостылевшее захолустье, отстутствие балов и приемов. В итоге мама не хотела уезжать, чтобы всю жизнь кому-то что-то доказывать. А папа не захотел менять привычный уклад жизни.
Прямо перед окончанием распределения мама узнала про меня. Решив, что это дар Богов, который поможет возлюбленному принять правильное решение, она поспешила обрадовать своего гвардейца. Вот только радости там не оказалось.
– Он меня совсем не хотел, да? Он меня ненавидел? – до сих пор помню как кусала губы, когда спрашивала это у мамы.
– Милая, он просто не понял, какое счастье ему досталось, – нежное касание моего лица и бесконечная нежность во взгляде придавали мне хоть немного сил.
– Да уж, вот только досталось это счастье в итоге тебе одной, – огрызалась я с детства, это да.
– Точно, – смеялась в ответ мама – это потому, что я везучая! И хорошо себя вела в детстве! Поэтому Боги послали мне такой подарок!
– Это я то подарок? – опешила в ответ.
– Конечно, милая! – мама прижала меня к груди и продолжила совсем тихо – Ты просто чудо! Дар Богов! Моя маленькая Лисичка! Я так счастлива, что ты есть. И твой папа тоже это понимает. Я знаю…
Вот только, как по мне, папа понимать все не хотел. После распределения он выбрал происхождение. И не вернулся. Мы прекрасно справлялись без него. Хотя зимними вечерами, я иногда видела покрасневшие глаза мамы.
А потом пришла болезнь. Ба ничего не могла сделать. Даже целители лишь развели руками. Мама угасала на глазах, забирая вместе с собой всю теплоту, легкость и счастье из нашего дома. Пока в один день не ушла в бездну.
Для меня тот день покрыт вязким туманом обреченности. Я смутно помню подготовку к обряду, прощальный костёр. Лишь ощущение безысходности. Словно в огне горела не мама, а мое сердце.
На севере не принято горевать напоказ, мы проживаем беды внутри себя и с семьей. Поэтому маленькая, глупая девчонка решила, что именно горе сможет восстановить ее собственную семью. В день смерти мамы, я пошла в канцелярию. Отдала все свои сбережения, но отправила отцу магическую телеграмму. Думала, что во время костра, маму будет провожать в бездну