Там Светка вешалась на Ваню. Его звали Ваня. Надо признаться, раньше я считала это имя дурацким, но теперь почувствовала в нём даже какой-то шарм.
Так вот, Светка облокотилась на Ваню и несла, очевидно, какую-то чушь. Он посмеивался, но, я была уверена, чисто из вежливости.
Вонючий Егор валялся на диване и практически в невменозе что-то там бормотал. Может, подпевал Моргенштерну, которого врубила эта безмозглая Светка.
Вскоре Егор уснул, и Ваня наконец отвязался от этой идиотки под предлогом того, чтобы немножечко поприкалываться.
– А-ха-ха-ха! Давай, неси скорей свою хрень! – он взял у Светки её косметичку, которую та таскала везде, и стал выуживать помады, туши, румяна. – Во-о-от, красавчик какой! – он подкрасил Егору губки, нарисовал жуткие стрелки и вообще сделал улётный мейкап.
Все ржали и снимали на видео, а потом по очереди фоткались с моделью в отрубе. Только Танька недовольно пыталась нас упрекать, что так делать нехорошо. А когда поняла, что всем плевать на её проповеди, плюнула, вытащила свой стрёмный портсигар – портсигар, блин! – и пошла дымить у крыльца.
Тем временем Светка стянула из-под кофты свой мерзкий лифак и нацепила на Егора. А Ваня развернулся к нему задом и пёрнул в приоткрытый рот.
Потом я уже мало что помнила. Только как пила ещё, потом курила прямо в доме – буду я ещё после случившегося выходить – потом снова пила… может быть, танцевала…
А потом меня долго рвало, и я поклялась, что пить больше не буду.
Глава 2
Утром – ну как утром?.. Когда я проснулась, было уже два часа дня – Вани уже не было. Не было и его машины, парочки пацанов и девчонок, включая мерзкую Светку. Танька шаталась по дому в сушняке и сетовала, что взяли так мало томатного сока. На который я вообще не хотела тратиться, потому что он – буэ. Я вообще никогда не понимала Танькиных вкусов. Ни в напитках, ни в еде, ни в парнях. Она как-то вкрашилась в уродца из параллельного класса, у которого на носу была бородавка, а рот настолько большой, что все его звали Колькой, хотя он был Димой, в честь Кольской сверхглубокой. Это один умник придумал, который вечно выпендривался своими познаниями во всём. Как же он меня бесил! Потом его в лицей перевели, и остались одни идиоты.
Ещё Танька любила клубничное мороженое, а шоколадное терпеть не могла. И кошек. Кошек она не любила. Я вообще, всегда считала, что кошек может не любить только плохой человек, но в остальном она была ничего. Мы с ней вечно обсирали одних и тех же девчонок. Ну или почти… иногда я отмалчивалась и поддакивала, когда она засирала кого-нибудь ни за что. Ещё мы смотрели одинаковые сериалы и давали друг другу списывать. В конце концов, я решила, что это и хорошо, что у нас разные вкусы: мы не срались из-за того, кто будет Блум, а кто – Стелла; и кому какой парень достанется.
В общем, она ходила по прокуренной даче, когда я пришла на кухню за водой. Там уже ошивался потрёпанный Вадик, который тут же сгорбился и опустил глаза. Я заметила, что губа у него разбита.
Только хотела уйти – у меня внутри аж всё сжалось и хотелось орать – он окликнул меня дрожащим голосом:
– Маш…
Я