Мало-помалу рабочее настроение овладело всеми в кабинете. Кое-как. Чертили, вычисляли, проектировали, пытались карандашом на бумаге обогнать время.
Вальдимат аккуратно отклеил пластырь. Он уже пристрастился к разглядыванию своего окружения через футуристическую призму правого глаза. Интересно, что будет здесь?
Гену правый глаз увидел таким же, каким видел его и левый. Вальдимат этого ожидал. Для таких, как Гена, нет понятия «бег времени» – они рождаются и умирают тюфяками. Андрей Петрович тоже почти не изменился, только седины прибавилось. Марина Владимировна предстала в новой стрижке, но все такой же дурой. Самое фантастическое зрелище Вальдимат увидел, когда взглянул на Владимира Владимировича. Просто бесовщина! Вместо Владимира Владимировича сидел полуразложившийся труп, в котором уже не угадывался знакомый ему ведущий инженер Ильин.
У Вальдимата подступило к горлу. Он даже рот ладонью зажал.
– Ты чего, Бащев? – крикнул Андрей Петрович. – Мухой подавился?
– Блохой.
Вальдимат вернул пластырь на глаз. Марина Владимировна противно хихикнула – по-другому у неё не получалось. Гена усмехнулся, а Владимир Владимирович только едва заметно кивнул: мол, остроумно, я оценил.
Увиденное немного напугало Вальдимата. Он сразу решил, что равновесие его рассудка находится в опасном состоянии. Так вот с ума и сходят! Он решил не расстраиваться раньше срока и погрузился в работу.
Время тянулось предательски медленно. Все ждали, когда же этот чёртов день закончится. Все-таки прав Андрей Петрович, периодически изрекая: морду бы набить тому, кто выдумал работу.
Марина Владимировна что-то нашёптывала Гене, а тот безостановочно гримасничал, изображая на лице смесь веселья и сосредоточенности. Шуты. За четыре года Вальдимат вдоволь на них насмотрелся.
7
Гена и Марина Владимировна были любовниками.
О, это сладкая патока сплетен и пересуд. Вальдимат пил её литрами, не опасаясь за своё здоровье.
Когда он только устроился сюда работать, ему и в голову не приходило, что мужчина и женщина могут так себя вести при посторонних. Гена и Марина Владимировна расширили его кругозор.
Их жизни были похожи на два потрепанных, истертых морской водой каната, распутавшиеся нити которых случайно уцепились друг за друга. Он был женат. Дважды. Первую жену Гена по неизвестным причинам оставил с двумя детьми. Вторую выбрал лет эдак на пятнадцать старше себя – чтобы смогла его образумить на тот случай, если он снова захочет развестись. Марина Владимировна тоже была разведенной единицей. И вот – они встретились и увязли друг в друге.
Странные это были отношения. Почти идиотские. Взять хотя бы тот факт, что друг о друге они отзывались более чем нелестно. Как только Марина Владимировна выходила из кабинета, Гена объявлял:
– Ну вот, вышла дура.
И все в кабинете смиренно слушали, не зная, соглашаться с этим или опровергать. Гена ведь начальник как-никак. Обзовешь его бабу дурой – обидеться