Он пнул тушу кончиком сапога, убедившись, что тварь мертва, и обратился к стоящему рядом дереву:
– Слезай, добрый человек. Эта псина уже ни на кого не нападет.
Зеленая крона заходила ходуном, ветви закачались, и среди пышной листвы показалось испуганное морщинистое лицо с маленькими бегающими глазками:
– Вы уверены, сиер?
– Нет. – По непроницаемому взгляду незнакомца невозможно было понять, шутит он или говорит всерьез. – Но у тебя точно будет время, чтобы слезть и отойти на безопасное расстояние.
Недолго думая, мужичок, обхватив руками ствол, сполз на землю, стряхнул с рубахи листья и кусочки коры, пригладил золотистую шевелюру. Оказавшись на голову ниже своего спасителя, да еще и в два раза толще, смущенно улыбнулся и протянул ему пухлую руку:
– Меня Низаем звать.
– Вот что. – Незнакомец поморщился и даже не подумал отвечать на рукопожатие. – До темноты еще куча времени, так что езжай домой. И моли милосердную Нелл, чтобы не встретить еще одного беркера.
Круглое и добродушное лицо Низая вытянулось, превратившись из подобия сдобной булочки в овальный калач.
– Беркера? Вы сказали «беркера»? О великая Нелл, спаси и помилуй! – Он скрестил пальцы, выписывая хитроумный защитный жест. – Да этих тварей в здешних местах давненько никто не видел!
– Ну что ж, – равнодушно бросил незнакомец. – Считай, тебе повезло. Будет что внукам рассказать.
– Смилуйтесь, сиер! Видел я, с какой легкостью вы псину-то на меч насадили! Словно порося на вертел. Не откажите в просьбе, проводите до дома! В долгу не останусь!
– Я не наемник, Низай. И уж тем более не телохранитель, – отрезал тот.
– Я о многом не прошу, – взмолился мужичок таким жалостливым голосом, словно сейчас, в эту самую секунду, решалась его дальнейшая судьба: жить или умереть. – Подумайте: вечор уж близко, да и гроза надвигается. Я вам кров и пищу дам… Пожалуйста.
В подтверждение его слов дневной свет померк, затянувшись тяжелыми свинцовыми тучами. Ветер усилился, зашумел макушками деревьев, закачал ветвями, сорвал сочную зеленую листву. Небеса рассекла яркая вспышка, и несколько мгновений спустя окрестности сотряс могучий раскат грома.
Незнакомец нехотя кивнул. Он давно взял за правило не брать с собой попутчиков, но сегодня сделал исключение: ночевать под открытым небом в грозу совершенно не хотелось. А буря грозила разразиться нешуточная и в самое ближайшее время, что подтверждал шрам на плече: еще несколько часов назад он немного ныл, а сейчас пульсировал и дергал, сжигаемый изнутри невидимым огнем.
– Вот и славно! – Низай просиял и добродушно кивнул в сторону повозки: – Присаживайтесь, сиер, довезу с ветерком. Обещаю, такого жаркого из барашка, как готовит моя Эви, вы ни разу в жизни не пробовали! Простите, как к вам обращаться?
Незнакомец потер плечо, нахмурился и тихо произнес:
– Рин.
– Просто Рин?
Ответа, кроме сурового холодного взгляда, пресекающего дальнейшие расспросы, он не получил.
Низай пожал плечами, уселся на козлы, стеганул мула и засвистел под нос любимую песенку. Скоро он будет дома, обнимет детишек, поцелует жену и разделит вкусный ужин с этим странным незнакомцем, рядом с которым чувствовал себя в полной безопасности. И неважно, что тот явно скрывал свою личность: времена сейчас неспокойные – никому доверять нельзя. Но то, что человек, сидящий у него за спиной, вовсе не обычный странник, особенных доказательств не требовало. Одежда не могла похвастаться изысканностью, но зато была удобной, прочной и наверняка дорогой. В этом Низай не сомневался: все-таки не первый год по ярмаркам разъезжал.
Меч, которым путник разделался с беркером, тоже выглядел отнюдь не бутафорским. Про внешность и выправку и говорить было нечего: может, он и не наемник, но оружие в руки взял явно не вчера. Низай будто невзначай обернулся, скользнул взглядом по сидящему в повозке мужчине. Тот сидел, прижавшись спиной к мешку с мукой, и, похоже, дремал. Его лицо даже в забытьи оставалось суровым и каким-то отстраненным.
«Ниерланец», – заключил Низай. Северян он встречал часто: высоких, статных, светловолосых, голубоглазых. Только вот у его нового знакомого цвет глаз был, прямо скажем, необычным: золотым, словно у кота или… дракона.
Низая даже позабавило такое странное сравнение: уж кто-кто, а дракон не встречался ему ни разу в жизни. Он даже сомневался, существуют ли эти существа на самом деле. Мужичок дернул вожжи, подгоняя мула. Уже совсем стемнело, ветер усиливался: будто дикий зверь, жаждущий вырваться из клетки, он метался и завывал, срывая с деревьев когтистыми лапами листья и колючие ветки. Видимость падала. Низай, защищаясь от разгулявшейся стихии, натянул на голову капюшон. Сердцем чувствовал, что дом близко, но двигалась повозка нестерпимо медленно. С небес хлынул дождь,