– Ага, так мы и сказали. Он отмажется, у него денег куча, а нас потом убьют. Я ничего говорить не буду, жить хочу, – испуганно промямлила одна из девиц.
– И я не буду давать показания! Сама в лесу непокорную закапывала! Не хочу быть зарытой, как больное животное! – крикнула с отчаянием на лице другая воспитанница колледжа, принимаясь одеваться.
– Он уже не отвертится, вот видео в доказательство, – Алман включил запись на планшете и показал девушкам. – Если вы дадите показания, он и его приспешники сядут за решётку на пожизненный срок.
– Я дам показания! – неожиданно из тёмного угла выбежала щуплая светловолосая девчонка. – Все мы должны это сделать ради той новенькой, что сейчас лежит без сознания в медпункте! У меня через пару дней восемнадцатилетие. Этот гад Докуро обещал мне хорошего мужика в подарок! Хорошего?! Такого, как тот, что истерзал бедную Мари? Не хочу её участи! – кричала девушка, бросаясь в ноги майору. – Спасите, пожалуйста, пусть Докуро надолго посадят! Всех посадят!
Она стала плакать, обхватив руками ноги майора. Ален поднял её и обнял утешая.
– Даю слово офицера, никто не уйдёт от наказания, – ласково произнёс он.
– Ладно, согласна, пусть гады получат по заслугам, – тихо и злобно рыкнул кто-то.
За этим возгласом поползли шепотки о согласии на допрос.
– Капитан Такано проведёт с вами беседу и запишет показания. Отведите его туда, где можно поговорить, – снова ласковый тон.
Такано вывел сироток из подвала. Алман дал распоряжение своим людям и командиру «Синих птиц». Потом попросил девушку, всё ещё обнимавшую его, проводить в медпункт.
Как только они зашли на территорию местного доктора, Алман заметил поникшую женщину средних лет. Она сидела в наручниках прямо на полу.
– Вот, пыталась сбежать, мой майор, – доложил один из «Синих птиц» и добавил грустно: – Девушку жалко, совсем плоха. Она много крови потеряла, боюсь, не выживет. Мы заставили гадину выдать её медицинский планшет и позвонили в неотложную помощь. У них сейчас аврал, но обещали через полчаса быть.
– Отменяйте машину. Я сам её отвезу. У меня в гинекологическом отделении одноклассница работает. Там Мари будет спокойнее. К тому же тот, кто это сделал, может захотеть убить свидетеля.
– Я не виновата! Вены она сам себе порезала! – взвизгнула врач.
– Не виновата?! – крикнул Алман в гневе, врачиху хотелось придушить.
На коричневой кушетке из кожзама лежала пострадавшая, укрытая простынёй до пояса. На теле множество синяков и укусов, руки перебинтованы. В сочетании с рыжими волосами кожа казалась кипенно-белой, будто в теле ни капли крови не осталось. Майор рассвирепел, подбежал к врачишке и начал бить её тяжёлыми форменными буцами.
– Не виновата?! Не виновата, мразь?! Эти сироты, вот кто по-настоящему не виноват! – кричал Алман, наблюдая, как из разбитого носа женщины потекла кровь.
– Стой,