– Садись же с нами!
Сел и этот, и полетели они дальше.
Летели-летели, глядь – несёт человек за спиною полон мех хлеба.
– Здоров, дядьку! Куда идёшь?
– Иду, – говорит, – добывать хлеба на обед.
– Да у тебя и так полон мешок за спиною.
– Что тут! Для меня этого хлеба и на один раз укусить нечего.
– Садись-ка с нами!
Объедало сел на корабль, и полетели дальше. Летели-летели, глядь – ходит человек вокруг озера.
– Здоров, дядьку! Чего ищешь?
– Пить хочется, да воды не найду.
– Да перед тобой целое озеро; что ж ты не пьёшь?
– Эка! Этой воды на один глоток мне не станет.
– Так садись с нами!
Он сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь – идёт человек в лес, а за плечами вязанка дров.
– Здоров, дядьку! Зачем в лес дрова несёшь?
– Да это не простые дрова.
– А какие же?
– Да такие: коли разбросить их, так вдруг целое войско явится.
– Садись с нами!
Сел он к ним, и полетели дальше. Летели-летели, глядь – человек несёт куль соломы.
– Здоров, дядьку! Куда несёшь солому?
– В село.
– Разве в селе-то мало соломы?
– Да это такая солома, что как ни будь жарко лето, а коли разбросаешь её – так зараз холодно сделается: снег да мороз!
– Садись и ты с нами!
– Пожалуй!
Это была последняя встреча; скоро прилетели они до царского двора.
Царь на ту пору за обедом сидел: увидал летучий корабль, удивился и послал своего слугу спросить: кто на том корабле прилетел? Слуга подошёл к кораблю, видит, что на нем всё мужики, не стал и спрашивать, а, воротясь назад в покои, донёс царю, что на корабле нет ни одного пана, а всё чёрные люди. Царь рассудил, что отдавать свою дочь за простого мужика не приходится, и стал думать, как бы от такого зятя избавиться. Вот и придумал: «Стану я ему задавать разные трудные задачи». Тотчас посылает к дурню с приказом, чтобы он достал ему, пока царский обед покончится, целющей и живущей воды.
В то время как царь отдавал этот приказ своему слуге, первый встречный (тот самый, который слушал, что́ на том свете делается) услыхал царские речи и рассказал дурню.
– Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды!
– Не бойся, – сказал ему скороход, – я за тебя справлюсь.
Пришёл слуга и объявил царский приказ.
– Скажи: принесу! – отозвался дурень; а товарищ его отвязал свою ногу от уха, побежал и мигом набрал целющей и живущей воды: «Успею, – думает, – воротиться!» – присел под мельницей отдохнуть и заснул. Царский обед к концу подходит, а его нет как нет; засуетились все на корабле. Первый встречный приник к сырой земле, прислушался и сказал:
– Экий! Спит себе под мельницей.
Стрелок схватил