Не знаю, что мне в голову ударило, но я взяла и тихонько, малость игриво спросила:
– Тебе не тяжело?
Рассчитывала услышать «нет» и растаять ещё больше, но мужик хмуро бросил:
– Очень.
Огонёк тепла скончался в страшных муках, вся благодарность покрылась толстым слоем льда и с жутким треском рассыпалась в пыль.
– Это вес знаний, – уведомила оскорблённо, отворачивая голову в противоположную от чьего-то мужа сторону.
Угораздило же связаться!
– Мда? – меня окинули скептическим взглядом. – А так и не скажешь.
– Слепому не понять красоты мира, – изрекла философски.
– То есть, безмозглый в итоге я? – кое-кто оказался ещё и весьма сообразительным.
Вот взяла и не стала отвечать. Демонстративно.
А Ренед хмыкнул и, похоже, не стал обижаться.
В итоге мы миновали коридор, спустились по оживлённой широкой лестнице на два этажа ниже, и дальше спускаться продолжили бы, но:
– Катя, – шепот откуда-то со стороны.
Не мой муж на него среагировал первым и остановился. А через секунду перед нами возникла фигура служанки… такой довольно массивной в форменном сером платье, широкоплечей, заметно зажатой, нервной и встревоженной, а ещё очень-очень знакомой.
– Ваен? – я глазам своим не поверила, вытаращившись на несуразного в женском платье и с чепчиком на короткостриженной голове мужчину из гильдии убийц.
– Тише, – предостерёг тот меня, бросил короткий безразличный взгляд на ощутимо напрягшегося Ренеда, подался ближе и зашептал только для меня. – Ты мне помогла, да и в целом понравилась, так что я решил задержаться и предупредить. Граф Пакейский официально остановился в покоях на четвёртом этаже южного крыла, и о том, что на самом деле он поселился над тобой, простые слуги знать не знали. Будь осторожна со своими горничными, у них во владении закрытая информация и одна Бездна знает, что ещё. Советую избавиться от них и быть максимально осмотрительной. Пока, малыш.
И мужчина в женской форме коряво дёрганно поклонился, развернулся и исчез среди людей так быстро и качественно, словно его тут и не было.
Я осталась стоять с нехорошим предчувствием и окаменевшим мужем. Ему же, поразмыслив, тихо-тихо и сказала:
– Нужно разобраться.
И посмотрела. Крайне выразительно.
Ренед дёрнул желваками на щеках, опалил меня нечитаемым взглядом, но скованно кивнул и продолжил движение, глядя прямо перед собой и вежливо отвечая на приветствия богато одетых мужчин и женщин. Прислугу он игнорировал. Мне за девочек было обидно, поэтому я отвечала им улыбками, а когда мужчина рядом со мной тихо предостерегающе шикнул, принялась улыбаться шире и доброжелательнее. Ибо нечего мне тут. Простую вежливость ещё никто не отменял.
Когда мы миновали лестницу, Ренед сделал вид,