Как молитву, шептать перед сном
Под удары полночных курантов.
Чтоб несложные с виду слова
До усталых сердец долетали,
И, сплетаясь потом в кружева,
Становились надёжнее стали.
Пусть смешаются прожитый день
И мечты о безоблачном завтра!
Пусть надвинется тень на плетень
И фантазия встретится с правдой!
Чтобы жизненный этот коктейль
Отразился в пятнадцати строчках,
Чтоб поверить, что ты – менестрель,
И поставить в шестнадцатой точку.
Давайте снова верить в чудеса
Давайте снова верить в чудеса,
Как в детстве, безыскусно и наивно.
Подняв глаза в ночные небеса,
Тихонько попросить живого ливня.
А утром наблюдать, как летний дождь
Приплясывает, хлопая в ладоши,
И, чуть дыша, куда-то ввысь шепнуть:
"За всё тебе спасибо, мой хороший!".
Давайте снова верить в чудеса
И жить, и ждать, пока они свершатся.
Не надо нажимать на тормоза,
Позволь мечтам лететь, парить и мчаться!
Судьбу благодарить за каждый день,
Который, как подарок, выдан свыше!
Даря добро, не требовать взамен…
Творить дела, не делая делишек.
Чтоб сами приходили чудеса,
Не надо нам стучать в чужие двери…
А просто, взгляд подняв на небеса,
Желать, мечтать, любить и очень верить.
Живу я не в столице
Живу я не в столице.
Кругом простые лица.
Куда ни глянь, знакомые глаза.
Проходят мимо люди,
Хорошие по сути,
И каждый тайно верит в чудеса.
Чудес на свете много:
От самого порога
Они повсюду, только оглянись!
Потрогай ветку клёна,
Заметь простор зелёный
И просто посмотри в земную высь!
Берёзки и травинки,
И чистые тропинки,
Ромашками заросшие луга…
Знакомые до боли
Картинки вольной воли —
Далёкий лес и синяя река.
Черничное раздолье
И дуб из Лукоморья,
Весёлые душистые цветы…
Орла полёт красивый,
Лошадка с белой гривой
И бабочки танцуют у воды.
Как жалко мне столицу!
Там нечему дивиться —
Вокруг холодный пепельный бетон.
В толпе чужие лица,
Закована землица,
Упрятана под щебень и гудрон.
Черствеют, как мозоли,
Сердца без вольной воли,
А души замедляют свой разбег.
И снится им деревня,
Где дух раздолья древний…
Не может без природы человек!
Сынок
Он смотрел ей в глаза и хрипел бесконечное «мяу».
Был промокший, замёрзший и весь сиротливо дрожал.
Только ей на секунду послышалось тихое «мама»,
И котенок несчастный немедленно в душу запал.
Подняла со скамейки. Вместился свободно в ладошку.
Заглянула под хвостик: «Показывай, что за дела!»,
Хоть неважным казалось уже – то ли кот, то ли кошка,
И дрожащее тельце в жилище к себе понесла.
Приютила, отмыла, кормила, жалела, любила.
Да и он по квартире за нею таскался хвостом.
Вечерами игриво трепала его за затылок
И шутя называла кота неразумным сынком.
Он всё так же ловил её взгляд и смотрел, не мигая,
Согревал ей постель, когда в городе были шторма,
Успокаивал тихим мурчанием, сну отдавая,
И всегда обращался к ней громко и коротко «ма».
Так и жили вдвоем одинокие прежде созданья,
И никто не страдал, что на свете теперь одинок…
Баба Дуся, с утра прополов у подъезда герани,
Торопилась домой, потому что заждался сынок.
Кружева деревянные
Кружева деревянные,
Расписные наличники…
Лихо катится в прошлое
Эта мода теперь…
Красота стародавняя
И