познакомился в первый же вечер, но Несвет, получивший свою долю греческих подарков, повел себя на удивление сдержанно и даже приветливо. Легко было рассуждать о своих наследственных правах в глуши междуречья Мсты и Мерянской реки или даже на пирах для окрестных словенских старейшин, которые он давал в Видимире на Дожинки и Карачун. Но здесь, увидев Ингвара и его дружину – шесть сотен зверей в шелковых кафтанах, приученных есть с копья, – он разом обрел благоразумие и присмирел. Противопоставить этой силе, пусть даже потерпевшей неудачу, было нечего. Однако если Несвет и был разочарован, то скрывал это великолепно. Хельга диву давалась, наблюдая за ними издали: Несвет охотно беседовал с Ингваром, расспрашивал, выслушивал, всячески давал понять, что поддерживает брата. В эти дни словенская и русская знать много обсуждала Ингваров поход, и разговоры эти были нелегкими. Порадовавшись дарам, хёвдинги и старейшины осознали, что война-то кончилась ничем: между Ингваром и Романом, цесарем греческим, не утвержден мир, даже не шло переговоров, которые могли бы когда-то в будущем привести к заключению «торгового мира». Владыки Киева и Хольмгарда, а также все, кто от них зависим и с ними связан, оказались в непростом положении: на торги Миклагарда у них больше не было выхода из-за войны с греками, а на булгарские торги путь загораживал Эйрик мерянский. С хазарами же отношения были испорчены еще тридцать лет назад, при Олеге Вещем, и недавние подвиги Хельги Красного дела не поправили. Нет, Эйрик не отказался бы пропустить торговцев из Хольмгарда, чтобы продали в Булгаре бобров, а взамен привезли серебра и шелка, но теперь волховским русам пришлось бы заплатить ему пошлину, а значит, признать его независимым владыкой Мерямаа. Сванхейд хорошо понимала: чем сделать это, лучше несколько лет потерпеть без дорогих обновок и торговых выгод, но не закрыть себе путь ко всему этому в будущем. И Несвет, как рассказал Хельге ее брат Хедин, на этих совещаниях поддерживает Ингвара и выражает готовность помочь уладить дела между ним и Эйриком. Глядя, как он приветлив с Ингваром, Хельга едва верила своим глазам: лишь год назад этот человек замышлял захватить Сванхейд в плен, чтобы принудить к признанию его прав. А теперь, казалось, на всем свете у Ингвара нет лучшего друга.
– Несвет же не дурак, – сказал ей Хедин. – Он сидит ровно посередине между Эйриком и Ингваром. Он там не князь, но человек влиятельный. Род его матери в междуречье – из старших, уважаемых. Если между этими двумя будет война, очень важно, на чью сторону он встанет. В его силах преградить войску путь – там болота, реки, идти трудно. Если на волоке засеки поставить – долго держаться можно.
– Но чего хочет Несвет? На чью сторону он встанет? Если он поддержит Ингвара, то Хольмгардом ему уж точно не владеть!
– Да я думаю… – Хедин нахмурился. – Мало ли чем он там владеть пожелает?
– Чем? – Хельга коснулась его руки и заглянула в глаза.
– Есть у нас
