Люди – они ведь во все времена одинаковые. Как только уловят суть, сразу начнут наседать с нравоучениями и, как пить дать, станут настаивать, чтоб я себе глотку вскрыл. Подыхать никому не хочется. А что до последствий, так я сильно сомневаюсь, что о них думать станут. Угроза всё-таки реальная и очень серьёзная. Здесь речь о выживании всего человечества. И кто я такой, чтобы кобениться? Нет, в этом случае с меня живого точно не слезут.
В храме было пусто и мрачно. Лишь подрагивающие огоньки свечей выхватывали из темноты образы святых. Да и то кое-где. На улице смеркалось, и той малой части света, что проникала сквозь окна, уже не хватало на всё помещение. А ещё здесь было холодно.
– Здравствуй, Сергей, – обернулся на скрип двери священник. – Ты ко мне?
– К вам, отец Владимир. Холодно тут у вас, пожалуй, даже холоднее, чем на улице.
– Стены мороз отдают, что поделать?
– Так, может, сообразим вам печку-то?
– Не нужно это. Здесь людям не жить, а два часа и без того отстоять можно.
– Ну, как скажете. Сами-то здесь весь день на холоде.
– У меня тулуп овчинный, – продемонстрировал отворот он. – В нём можно на снегу спать. Ты ко мне про погоду погутарить пришёл?
– Если бы, – усмехнулся я и присел на скамейку.
– А вот на холодном зря сидишь, от этого болезни нехорошие случаются.
– К Всеволоду схожу, – отмахнулся я.
– Ну, как знаешь, – улыбнулся священник и уселся рядом. – Что там у тебя?
– Баал объявился, – начал я издалека. – Мы как раз с лесом домой шли, он нас прямо на дороге остановил. Здоровый стал… Кажется, он даже время остановил.
– Снова о ключе спрашивал?
– Нет, он всё знает, – покачал головой я. – И про род мой, и про то, как границу разрушить. Я думаю, он всегда знал, просто ждал, когда я всё вспомню. Это ведь так работает?
– И что ты ему ответил?
– На хуй послал, – честно признался я, а затем поймал на себе строгий взгляд священника. – Ой, простите…
– Бог простит, – кивнул отец Владимир и перекрестил меня. – А вообще правильно, что послал. Туда ему и дорога.
– Сложно всё… – Я почесал переносицу. – В общем, тут такое дело… Ультиматум он нам выдвинул. И срок на размышления дал месяц.
– Ишь ты, месяц, – усмехнулся он. – А иначе что?
– Умрём все, болезненно и мучительно.
– Ну, пока ничего нового ты мне не поведал.
– Вот сейчас как раз самое интересное. Не он нам угрожает, а наше наследие.
– Это как так?
– Да вы не перебивайте… – огрызнулся я и тут же смутился, но священник не отреагировал, продолжал смотреть на меня добрым открытым взглядом. – Там с атомными электростанциями беда. Реакторы вроде как автоматика заглушила, а старые, отработавшие своё стержни в бассейнах хранятся. Я, конечно, не инженер, но, как я понял, там что-то с системой охлаждения не так, и всё это дерьмо уже кипеть начало. Ладно бы случай был