Александровские Кадеты. Смута. Том 2. Ник Перумов

что слишком многие пристально смотрят на них – и друзья-товарищи, и великие княжны, сёстры Татианы Николаевны, и наследник-цесаревич, отец её, и даже сам государь.

      И она поняла это тоже, щёки заалели, сделавшись словно красный крест на белой косынке.

      – П-простите, Фёдор… –   пролепетала, пальцы судорожно переплелись. – Я… мне надо…

      – Конечно, Татиана Николаевна, – Фёдор слегка поклонился. – Я тоже… пора мне…

      Ему было совершенно не «пора», но требовалось же что-то сказать!

      – Пишите мне, – шепнула Татиана на прощание.

      Федя лишь молча кивнул.

      Друзья встретили его понимающими взглядами, а бесхитростный Севка Воротников от души хлопнул по спине, да так, что далеко не слабосильный Фёдор едва устоял.

      – Ну, Слон, ну, молодца! Значится, покуда я тут по гимназисточкам, ты, значит, по великим княжнам собрался!..

      – Заткнись, Ворот, – огрызнулся Федя. – Чушь не неси!..

      Надо отдать Севке должное – был он при всей своей силе совершенно незлобив, даже и не подумал обижаться на приятеля.

      – Ладно-ладно, не буду, не серчай.

      – Да, вот именно, не надо, – встрял Лёвка Бобровский. Но взгляд на Фёдора кинул такой многозначительный и с уважением, мол, «ну, даёшь, бродяга!».

      А понимающий всё Петя Ниткин промолчал. Только вздохнул тяжело.