– Тедик! Ах, ты ж жертва грумера-самоучки… Чего пугаешь?!
– А где Рада!? – Теодор еле сдержался от неимоверного желания дернуть за хвост Милку еще раз. – Чего обзываешься!
Но выяснять отношений было некогда. Грязевой ураган, в центре которого случайным образом оказались они с Милкой, набирал обороты. А от хозяйки не было ни слуху, ни духу.
– А Рада? – тявкнула, не расслышав вопрос, Милка и достала из складки на спине еще одну сосиску. Спокойно очистила и, закинув кожуру подальше в темноту, принялась есть.
– Радуся! – с большим напором повторил Теодор, но получил в ответ лишь гудящие порывы смертоносной бури неизвестного происхождения, вперемешку с чавканьем.
Жужжащая темнота, которая секундой ранее поглотила шкурку от сосиски заволновалась. Зашипела с удвоенной силой. Так грозно, что в редких прорехах стали видны огненные вспышки и гальванические молнии.
Державшаяся до этого стойко, первой не выдержала Милка и что есть сил прижалась к трясущемуся Теодору. Так близко, что на секунду ей показалась, что от страха затряслась и она.
Бам! И внезапно в голову Милке прилетела знакомая сосисочная шкурка.
– О, Святой Сасиско! – раздалось во мгле.
И большая мохнатая туча выпрыгнула прямо на мопсов.
Мопсы завизжали.
– Вот вы где! – крикнула туча знакомым голосом, а потом завибрировала прямо как мопс, которому в уши попала вода.
– Радуся наша любимая! Нашлась! – завиляли хвостами, прощавшиеся с жизнью секундой ранее, мопсы. И кинулись обнимать хозяйку, появившуюся из осыпающегося кусками облака.
«Дзинь!» – пискнул велосипедный звоночек, новый партнер для катастрофичного танца. И черная субстанция, окутавшая все вокруг, рухнула вниз, словно сорвавшийся с тросов лифт. Прямо на участников драмы. Похоронив навсегда под обломками стихийного бедствия.
***
Что в жизни «навсегда» в сказках – лишь толчок для новой главы.
В воздухе кто-то разбрызгал невидимой лапой запах тревоги. Тот самый тяжелый аромат надвигающейся грозы, когда тягучие тучи сковывают в железные прутья ясное небо.
На затянутую мхом брусчатку опустилась одинокая монохромная снежинка. Сразу через секунду следом за ней опустилась другая. А потом мириада кружащих серых хлопьев под аккомпанемент гаркающих двуглавых ворон окутала пространство тоской и унынием.
– Где мы? – стряхнула черный пепел с белых плеч Милка.
Теодор оглянулся.
Серая кладка кирпичей, сквозь которые пробивалась пучками мохнатая растительность, давила с трех сторон и трансформировалась в мрачную подворотню. За ней открывался вид на небольшую площадь с маленьким неказистым фонтаном в виде осьминога, а если быть точнее – кракена. Из фонтана лилась бурая жижа, беспрестанно брызгая на покрытую тем же серым кирпичом мостовую. В кольцо странную площадь взяли кривые домики. Устроившие прямо тут соревнование: кто из них дальше наклонится в сторону фонтана.
– Точно не на ярмарке!