Мы можем находиться где угодно, но будем воспринимать его влияние. А он чувствовал это. Все зависит от меня, воспринимаю я его или нет. Мы все так можем. Если я умею быть безграничным человеком, то только от вас зависит, воспринимаете вы меня или не воспринимаете. Почему мы ограничиваем себя? И как? Стресс, с «помощью» которого мы это делаем, – страх. Как только чего-то не понимаем, как только начинаем этого бояться, сразу вокруг нас вырастает стена. Как оболочка у воздушного шара. Если у нас страхов мало, это хорошо. Правильно? Если у нас только нарождается маленький страх и мы начали бы заниматься этим страхом, как святые, сразу, то восприняли бы, что наше чувство говорит: «Человек, ты притянул урок жизни, энергию какую-то. Не бойся, не спеши, старайся сейчас, сразу, здесь понять, что это за урок. И освободи свой страх». Тогда защитная оболочка исчезает. Мы не умеем этого делать, нас никто не научил, а самопроизвольно, как святые, мы пока не умеем. Мы только учимся. Каждый по-своему, и если кто-то немного быстрее научился, он учит других. Когда у нас маленькие страхи, мы как воздушный шар, нам легко, хорошо, красиво. Правильно? Между прочим, святые очень уравновешенные люди, они на каждом шагу, каждый момент заботятся о своих чувствах, об их чистоте. Они очень сильно чувствуют маленькие страхи. Это не сверхчувствительность, это просто человеческая чистая чувствительность, необходимость, которая помогает остаться человеком. А если у нас маленький страх появляется, что мы делаем? Мы со своим страхом обязательно делаем обратное тому, что нужно.
От страха – запомните это – мы всегда делаем абсолютно противоположное нужному.
Нужно остановиться физически, чтобы двигаться духовно. А что мы делаем? Начинаем бегать, а духовно останавливаемся. А что важнее? Важнее в первую очередь духовно развиваться. Но мы об этом не думаем. Когда страх пугает, мы себя ведем так, будто у нас нет способности думать. Так действует власть стресса. И только когда начинаем себя понимать, наблюдать за собой со стороны, тогда мы осознаем, что это чувство сейчас не особенно опасно. Мы можем