Мутный и вечно пьяный точильщик ножей и ножниц с улицы святого Петра долго беседовал с Йоханом. Задавал разные странные вопросы, не смотрел в глаза и производил впечатление никчемного дурачка. Пока разговор не зашел о Герре Драконе. Тогда дурачка уже было не узнать. Вопросы посыпались такие, что ставили Йохана в тупик. Он всегда был наблюдательным и сообразительным мальчиком, но ответить на вопросы о размерах драконьей пещеры или вероятности входов и выходов из нее Йохан не смог. Повторял только, что был слишком напуган, чтобы все это заметить. Что знает только один выход, узкую щель в скалах позади основного входа в пещеру. Точильщика звали Шульц. Йохан просидел у него целый день, а вечером они вместе пошли на старую пристань. Дорогу Шульц велел запомнить, потому что в следующий раз Йохан пойдет здесь один.
Йохан запомнил дорогу и сейчас, пробираясь по ней к заброшенной пристани, внимательно следил за тем, чтобы никто за ним не шел. Он уже понял, что это было очень важно. Это были совершенно серьезные взрослые секреты. И то, что его до них допустили, было признаком взросления.
Тяжелая, слегка перекошенная дверь бесшумно открывалась внутрь. Йохан вошел в сторожку. Прошел через темную прихожую в большую, ярко освещенную керосиновыми лампами комнату. За деревянным столом сидело человек восемь. Все, кроме двоих, были уже знакомы Йохану.
– Йохан, присаживайся. Мы тебя ждем. Наши товарищи из северо-западного пригорода пришли послушать твою историю. Будь добр, расскажи все с самого начала.
Йохан посмотрел на новых товарищей. То, что он начинал замечать в подполье, его удивляло. Традиция выкуривать трубку мира, например. В трубке была явная дурь. Йохан не разбирался в этом совсем, но уже не раз слышал про «соль», «мед», «пыль» и другие, гораздо более экзотичные вещи. Термины окраин и трущоб. Из разговоров Йохан давно понял, что подполье зарабатывает на продаже наркотиков. Хорошо это или плохо, Йохан не брался судить. Но вот эти, например, «товарищи» явно болезненного вида, бледные и агрессивные, его смущали. Один из них, массивный и лохматый, в не слишком чистой одежде и толстой кожаной куртке, делавшей его еще шире в плечах, угрюмо поглядывал исподлобья и глухо покашливал в кулак.
Йохан снова начал рассказывать о том, как бежал из пещеры Герра Дракона. Его прерывали вопросами, в которых Герра Дракона называли «Зверь» или «Ящер».
– Йохан, ты уверен, что видел цепь от его лапы до стены? Ты уверен, что Ящер был прикован к стене?
– Да, это совершенно точно. Я когда полз, ударился об эту цепь, и пришлось через нее перебираться. Она очень тяжелая, толстая и ведет к большому кольцу в стене.
– Зверь слышал, как ты упал?
– Нет, он спал. Мордой на столе. Огромный, грязный…
– Хорошо, хорошо, Йохан. Про цепь.
– Да. Цепь тянулась от кольца в стене куда-то под стол. Я не совсем, но почти уверен, что цепь была обмотана вокруг его лапы.
– Спасибо,