– Тебе и четырех не было, когда ты впервые сказала это. – Он подошел ко мне со своей неповторимой благородной улыбкой и старыми глазами и позволил себе насладиться видом, которым любовалась я.
– Ты опять зажег свет. – Я указала подбородком на маяк, который находился довольно далеко отсюда, но все еще слабо мерцал.
Он положил руку мне на плечо.
– Никогда не знаешь, когда тебе понадобится свет, Нова.
Я повернулась к нему, мысленно прокручивая в голове его слова, которые всегда имели скрытый смысл.
– Ты готова? – спросил он.
Когда я с большим энтузиазмом кивнула, он удовлетворенно улыбнулся. Дедушка жестом пригласил меня следовать за ним, и мы вошли в уже открытую дверь дома. Отец еще не вернулся из командировки, так что мы могли подняться на крышу и делать все, что захотим, до самого утра. А я еще несколько недель назад знала, чем хочу заняться этим вечером.
Пока дедушка настраивал угол обзора на большом телескопе, я, как обычно, наблюдала за ним. Я заранее выставила время, чтобы не пропустить метеоритный дождь. Он должен был начаться через час, и мы сможем увидеть его только из этой части города. Пока дедушка регулировал приборы, я начала изучать свитки на его столе в этом импровизированном месте, которое он превратил в кабинет. Мой дед был столь же одержим прошлым, сколь и старомоден, поэтому он до сих пор писал пером и чернилами на пожелтевшей соломенной бумаге. Несомненно, самым важным здесь были черновики его романов, которые он годами писал на маяке. Несмотря на все мои настойчивые просьбы, он отказывался печатать их.
– Эльфины… – сказала я, осторожно проводя пальцами по бумаге. – Ты снова их достал. – Дедушка был одним из тех, кто не перестает копаться в старых страницах истории. Мечтатель, не сомневающийся в правдивости легенд. Из тех, кто верил, что в мире все еще есть магия.
– Если бы ты не была похожа на своего отца, то увидела бы их, – сказал он тем милым ворчливым тоном, свойственным пожилым людям. Еще в детстве дедушка начал учить меня их алфавиту, но мой отец попросил его не забивать мне голову подобной ерундой, отчего они опять сильно повздорили. Я понимала буквы не хуже ребенка, который только учится читать. Тем не менее мне удавалось разобрать структуру некоторых тщательно нарисованных планет на больших листах бумаги.
– А Айзер не придет? – обратилась я к нему.
– Ты же ее знаешь. Ее больше интересует земля, чем небо. – Прямая противоположность мне. Самой величайшей страстью, связывающей меня с этим миром, было небо. Я никогда не могла оторваться от магии звезд и таящейся в них великой тайны. Для меня настоящей магией было само небо.
– Это очень странно, – сказал дед более мрачным и задумчивым голосом. – Я нетерпеливо поерзала на месте, желая увидеть, на что он смотрит. – Планеты выстроились в одну линию. – Его слова показались мне еще более странными. Я подняла голову и посмотрела в окно в