В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чёртом – нужно только быть уверенным, что ты проведёшь чёрта, а не чёрт тебя.
Карл Маркс
– Я прибыл сегодня утром, но уже не застал вас, Ваше Величество! – тихо ответил вельможа так, что я не смогла оценить его голос, словно он скрывал от меня его тембр до поры. – Чтобы успокоить вас, сразу скажу, что дело сделано, а все детали – позже, с глазу на глаз.
Ну, конечно! Как же я сразу не узнала его?! Жак Кёр – советник короля. О нём в Саду Лепестков света было достаточно информации, но вся она формировала совершенно другой образ, не похожий на тот, что я увидела сейчас: фальшивомонетчик, купец, сделавший головокружительную карьеру на собственной хитрости и лиходействе. Портрет, найденный мною среди лепестков, тоже не отражал истинной внешности Кёра, потому что изображение не могло передать мощную харизму советника короля. До моего прихода в Меюн-сюр-Йевр он представлялся мне эдаким ловким вором – помехой для моей миссии, но сейчас произвёл неожиданно приятное впечатление. Я внимательно следила за каждым движением советника, стараясь не слишком демонстрировать свою заинтересованность, и король помог мне в этом, сделав неожиданное заявление.
– Мы хотим представить вам нашу гостью, несравненную Аньес Сорель! – громко провозгласил он, обращаясь к присутствующим.
К тому времени к нам быстро стёкся весь королевский двор, поэтому внимание ко мне возросло раз в двадцать. В результате я стала счастливой обладательницей тысячи взглядов самого разного типа, среди которых преобладали завистливые и злобные взгляды у дам (возможно, бывших фавориток короля) и восхищённые у мужчин. Правда, я с некоторым удивлением и даже сожалением отметила, что взгляд советника Его Величества не принадлежал к группе восхищённых. Жак Кёр смотрел на меня изучающе, с интересом и какой-то странной усмешкой, будто что-то знал обо мне. Хм… К Карлу VII как раз подошёл его секретарь, полностью заняв его внимание, когда к разгоравшемуся, как костёр на ветру, общему волнению добавили жару придворные шуты. Их было двое: сгорбленный лохматый карлик в пёстром наряде с бубенцами и упитанная карлица, наряженная, как принцесса.
В общей сутолоке и неразберихе карлик стянул у королевского ловчего два охотничьих рожка для подзыва собак и, приложив их к губам, заставил издавать оглушительные звуки, переполошив весь двор.
– Мосьё де Лаон! – обратилась к нему шутесса, когда все взгляды уже были направлены на них. – На что это тебе целых два рога?
– Я собираюсь разбогатеть, сдавая их в аренду, Мишон! – ответил шут.
– Кому это?! – притворно удивилась карлица.
– Всем, кому их наставит наш король! – сказал мосье де Лаон и, быстро метнувшись в толпу, приложил оба рога к голове какой-то очаровательной дамы, видимо, бывшей фаворитки Его Величества, а потом стал настойчиво требовать за эту услугу плату в виде поцелуя или выкупа.
В толпе придворных