Алексей закрыл глаза. Ему представилась улыбка незнакомки…
– Желаете что-нибудь выпить? – предложила бортпроводница.
– Будьте добры, немного коньяку.
– Одну минуту.
Ловкими движениями девушка налила коньяк и подала его Алексею.
– Благодарю.
– Что-то ещё?
– Нет. Пока всё. Спасибо.
Минуту он держал бокал в ладонях, потом не спеша потянул коньяк. Только теперь Алексей почувствовал, как были напряжены его мышцы, всё его тело. Он расслабился, приятная нега разлилась по венам, тело стало ватным. Сон потихоньку окутывал его сознание. Мысли путались.
Осень в Москве наступает ещё летом. Холодок приучает к себе с середины августа и к началу сентября чувствует полноправным хозяином. Сейчас был октябрь, но вместо золота осени Москва уже заливалась бесконечными слезами дождей. Сезон дождей располагает голову к раздумьям, а душу – к хандре. Приходит пора застеколья. Люди смотрят на мир сквозь стёкла окон домов и машин. Выйдут на улицу, прячась под зонты, глядя под ноги, чтобы не промокнуть, и всё бегут, бегут куда-то.
Авиалайнер уносил Алексея прочь из холодной, дождливой Москвы. Он улетал. Улетал не навсегда, на каких-нибудь десять дней. Улетал, не забывая о том, что возвращение неизбежно и даже необходимо. Но в эти минуты Алексей был счастлив тем, что холодные огни Москвы погасли где-то в ночном тумане. Засыпая в кресле авиалайнера, он с изумлением подумал, что ощущает какое-то необыкновенное, давно неведомое ему отдохновение, которого он не испытывал ни в люксах известных гостиниц мира, ни в собственной постели. Где-то уже в полусне Алексей понимал, что этим он обязан своей незнакомке, так удачно появившейся в трудную минуту его загнанной жизни. «Моя незнакомка. Моя? Моя». И сон овладел его сознанием.
Снилось Алексею огромное залитое закатным солнцем пшеничное поле. Такое огромное, что кроме него и золота, излучаемого им, ничего не было видно. Только поле и необыкновенное небо над ним, которое переливалось такими изумительными красками: от лилово-розового цвета к оранжево-жёлтому, от нежно голубого и даже белого к почти прозрачному… Оно светилось откуда-то из глубины, словно оно заслоняло собой нечто сияющее каким-то фантастическим светом.
Лёгкий вечерний ветерок то едва шевелил налитые колосья, то, усиливаясь, словно невидимой огромной ладонью клонил их к земле. Алексей стоял, раскинув руки, вдыхая полной