Царица
Екатерина красавицей не была – об этом говорят многочисленные портреты, дошедшие до нашего времени. В ней не было ни ангельской красоты ее дочери Елизаветы, ни утонченного изящества Екатерины II. Ширококостная, полная, загорелая, как простолюдинка, она казалась сторонним наблюдателям довольно вульгарной. Ей явно не хватало вкуса в одежде, светских манер в обращении. С презрительным недоумением смотрела в 1718 году маркграфиня Вильгельмина Байрейтская на приехавшую в Берлин Екатерину: «Царица маленькая, коренастая, очень смуглая, непредставительная и неизящная женщина. Достаточно взглянуть на нее, чтобы догадаться о ее низком происхождении. Ее безвкусное платье имеет вид купленного у старьевщика, оно старомодно и покрыто серебром и грязью. На ней дюжина орденов и столько же образков и медальонов с мощами, благодаря этому когда она идет, то кажется, что приближается мул».
Петр I и Екатерина I
Но не будем простодушно доверять этой известной европейской язве, к тому же ей было всего десять лет, когда она видела Екатерину. Есть ведь и другие свидетельства. Авторы их запомнили, как изящно, ловко и весело танцевала прекрасно одетая Екатерина, и лучшую пару, чем она с Петром, трудно было и представить. Наблюдатели поражались ее неутомимости, терпению и силе. Один из очевидцев рассказывает, как был посрамлен австрийский посланник, проигравший царице пари – кто поднимет одной рукой тяжелый жезл свадебного маршала. Другой, глядя, как естественно ведет себя в обществе вчерашняя портомоя, передает слова царя, что тот не надивится, как легко Екатерина превращается в царицу, не забывая при этом о своем происхождении. Вывод из этих наблюдений верен: своим успехам в жизни Екатерина обязана, по мнению голштинского дипломата Бассевича, «не воспитанию, а душевным своим качествам. Поняв, что для нее достаточно исполнять важное свое предназначение, она отвергла всякое другое образование, кроме основанного на опыте и размышлении».
Несомненно, что предназначение свое Екатерина понимала как служение царю. До нас дошло около сотни писем Екатерины и Петра, и хотя минули века, их все равно трудно читать как чисто исторические документы. Они сохранили интимность и теплоту, в них отразилось глубокое и взаимное чувство, связывавшее мужчину и женщину больше двадцати лет. Намеки и шутки, часто почти непристойные, трогательные хлопоты о здоровье, безопасности друг друга и постоянная тоска и скука без близкого человека. «Когда ни выйду, – пишет Она о Летнем саде, – часто сожалею, что не вместе с Вами гуляю». – «А что пишешь, – отвечает Он, – что скушно гулять одной, хотя и хорош огород, верю тому, ибо те ж вести и за мною, – только моли Бога, чтоб уже сие лето было последнее в разлучении, а впредь бы быть вместе». И Она подхватывает в своем ответе: «Токмо молим Бога: да даст нам, как и по Вашему намерению, чтоб сие лето уже последнее быть в таком разлучении».
Во