Подобные аномалии неизбежно вели к климатической катастрофе, и Скифос уже начал ощущать на себе первые последствия фрозианского вторжения. Гром и молния не стихали вторые сутки, а вихри смерчей постоянно маячили где-то на горизонте.
Впрочем, для Асманда в этом не было ничего нового. Он уже наблюдал подобную картину во время атаки на другой имперский мир, и сейчас ситуация повторялась с пугающей точностью. В прошлый раз все закончилось за неделю. Как только температура ушла в минус, защитники мира тут же капитулировали, а остатки сопротивления заморозили заживо криотанками. Скифос, ожидаемо, постигнет такая же участь.
– Почувствуйте на себе очищающее касание холода! – крикнул Гуннар, стоя позади своего отряда.
В отличие от полураздетых бойцов, капитан отряда Гуннар был облачен в полный комплект брони, защищавшей его от непогоды. В данный момент он проводил обряд очищения – древний фрозианский ритуал, а также один из немногочисленных пережитков прошлого, не попавший под запрет властей Диктата. Согласно обряду провинившиеся фрозианцы должны были провести несколько часов на холоде, чтобы доказать свою решимость, равно как и право и дальше носить славное имя сынов Фрозии.
А отряд действительно провинился. Во время высадки они последними захватили вражеские позиции, чем заслужили справедливое наказание. Ведь быть последним – само по себе преступление, ибо таковы были правила их суровой родины.
– Будь проклят день, когда я стал во главе таких ничтожеств, как вы! – все не унимался Гуннар. – Вам не искупить своей вины, даже если вы простоите так неделю!
Асманд, как и его товарищи, молча выслушивал оскорбления от капитана. Никто из них не имел права возразить более опытному и прославленному воину. Вернее, они могли бы, но для этого пришлось бы бросить вызов Гуннару и сразиться с ним за право вести отряд. Пока еще ни один из бойцов не был готов померяться силой с капитаном. Гуннар прекрасно знал это, поэтому не стеснялся поливать своих подчиненных отборнейшими ругательствами, лишь бы сорвать на них побольше злости.
– Вы все хуже ледяных червей! – продолжал капитан обвинительную речь. – Даже эти твари доползли бы раньше! Я – великий воин, гордый сын Фрозии, должен командовать кучкой полярных баранов! Если бы вы знали, как сильно мне хочется, чтобы вы тут позамерзали насмерть… У-ух! Тогда бы мне выдали под начало настоящих фрозианцев!
На самом деле отряд уже действительно был близок к тому, чтобы погибнуть от обморожения. Пусть фрозианцы с пеленок жили в постоянном холоде, даже у их закаленных тел имелся свой предел. И этот предел они только что перешагнули.
Первым сдался Ойсвинд. С каждой секундой он начинал дергаться все сильнее, стряхивая комья снега, едва не покрывшие его с головой. Из его рта вырвался неразборчивый хрип, который потонул в звуке стучащих друг о друга зубов.
– Капитан! –