– Что ещё за священная роща, Никита?
– Ну, это небольшие островки леса на окраине деревни или недалеко от неё. Давным-давно язычники в таких рощах устраивали капище, что-то вроде храма и устанавливали идолов. Когда их насильно окрестили, то в рощах идолов сменили кресты и часовни, в знак чего на одном из деревьев вырезался крест. В этом месте нельзя было рубить деревья, разводить костры, ругаться, громко говорить. А самое древнее дерево или большой камень считался священным центром.
– Спасибо, Никита, поняла. Помнится, у Пушкина есть коротенький стих про священный лес. У нас в школе проходил праздник Леса, и я читала его со сцены. Подожди, вспомню. Ага, вот:
Там на брегу,
Где дремлет лес священный,
Твое я имя повторял…
Стали рассматривать пожелтевшие чёрно-белые снимки. Миру особенно интересовало, как одеты люди на фото. С непонятным ей внутренним волнением она всматривалась в лица давно исчезнувших людей.
На первой фотографии семейная пара сидит между родителями. Мужики в повседневных рабочих кафтанах темного цвета. На ногах сапоги кустарного производства. Старик с белой окладистой бородой и в высоком картузе, молодой мужчина в картузе с довольной улыбкой и без растительности на лице. Сзади стоит, положив руку на его плечо молодая женщина. На коленях у мужчины годовалая девочка. Рядом с ним женщина постарше с босоногим, но в картузике на голове, малышом лет двух-трёх.
Другой снимок более позднего времени. Пожилая женщина в платке, полосатой юбке, по низу обшитой лентой, и переднике и мужчина лет пятидесяти в картузе, очках, с небольшой ухоженной бородкой и усами. Сидят рядком. Мужчина положил ногу на ногу в сапогах с высокими голенищами в гармошку. Видимо скамейка была низковатая, отчего он казался небольшого роста. Между мужчиной и женщиной двое детей: мальчик лет шести в матроске и трёх или четырехлетняя девочка. На заднем плане молодая женщина в блузе с короткими рукавами фонариком. Женщина та же что и на первом снимке, но уже среди других родственников и на несколько лет старше. Об этом же говорит и возраст детей. Видно – семья среднего достатка. Возможно мужчина то ли приказчик, то ли управляющий у богатого сельчанина, частенько бывал в городе, что и сказалось на его внешнем виде и в костюме приближенном к городскому.
Было ещё одно фото. Кряжистый мужик в длинном белом кафтане и стоптанных сапогах. В руках то ли картуз, то ли зимняя шапка. Волосы средней длины прямые с пробором посередине. Видно, что кафтан праздничный сшит из дорогой ткани. Усы и борода аккуратно подстрижены. Но взгляд из-под низко надвинутых кустистых бровей злой, колючий. На оборотной стороне карточки карандашом, крупным неровным почерком было написано только одно слово: «Хлор». Что означало это слово, никто не понял.
Самое