Горячо. Ана Сакру

Керефов молча подзывает меня пальцем. Не чувствуя ног, бреду по мягкому ворсистому ковру, пересекая комнату. Замираю, между его широко разведённых в сторону коленей. Качает. Кажется, всё это уже было между нами, но тогда я так остро не ощущала своё голое тело, скрытое лишь халатом, а от него не шла такая тягучая мужская энергия.

      – Так ничего и не хочешь мне сказать? – обманчиво мягко спрашивает, потянувшись одной рукой за открытой бутылкой шампанского на стеклянном столике и наливая до краёв в стоящий рядом пустой бокал.

      Лишь судорожно выдыхаю, сморя на него сверху вниз. Сказать? У меня язык присох к нёбу…

      – Это даже хорошо, – удовлетворенно кивает и протягивает мне наполненный бокал, – Пей.

      Делаю глоток. Колкие пузырьки взрываются на языке, а вкуса не чувствую, потому что Керефов в это время небрежно тянет узелок на поясе моего халата. Не спеша, с каким-то ленивым интересом.

      От этого судорожно делаю ещё глоток. Хочется опьянеть быстро – быстро и не понимать вообще ничего.

      Полы халата распахиваются, повисая вдоль тела. Прохладный воздух покрывает кожу мурашками, а под кожей лихорадочно горит всё. Перестаю дышать, так и застывая с бокалом у губ. Чувствую мужской взгляд шипящим ожогом на каждом сантиметре.

      Он смотрит. Просто смотрит несколько секунд, а потом проводит пальцами, едва касаясь, по груди, задевая моментально каменеющие соски, животу, бок, оглаживает бедро, отодвигает полы халата шире, почти убирая мне их за спину.

      Снова поднимает пытливый, мерцающий в полумраке взгляд к моему лицу. Тёплая большая ладонь при этом ложится мне на талию и пододвигает к себе, заставляя встать настолько близко, насколько это вообще возможно. Ноги упираются в сидение кресла, касаясь мужских бёдер, чужое горячее дыхание оседает на обнажённой коже живота.

      У меня голова кружится, и все разумные мысли вылетают из головы, оставляя лишь животные инстинктивные реакции – страх, желание себе не навредить, признание чужой силы.

      Смотрим друг другу в глаза, пока мужская рука от талии снова поднимается выше и начинает изучать грудь. Взвешивает в ладони, теребит соски, чуть оттягивает, от чего я непроизвольно хватаю воздух ртом, так и не прерывая наш зрительный контакт.

      Просто не могу – Керефов словно гипнотизер.

      Тихо ойкаю, когда он не сильно шлёпает жёсткой ладонью по правому полушарию, и тут же мягко сжимает, гладя. Вниз живота простреливает болезненным импульсом, который разливается по бёдрам теплом. Тимур будто это знает. Чуть улыбнувшись, пьёт своё шампанское, пока его правая рука с груди опускается ниже. Кивает на мой бокал, мол тоже делай глоток.