Добавим, что и за всю свою жизнь Сталин никогда не опускался до обогащения своих родных и близких, а тем более самого себя. Тем, кто подозревает, будто Сталин удовлетворялся властью и славой, как маньяк, должен принять к сведению, что он совершенно не стремился постоянно выступать при большом скоплении народа, совершать всяческие торжественные визиты, красоваться перед публикой, подобно таким руководителям, как Хрущев, Горбачев, Ельцин (опять приходится называть эти фамилии антиподов Сталина).
Что же касается Троцкого, то можно вновь обратиться к свидетельству и мнению его современника Алданова: "У Троцкого идей никогда не было и не будет. В 1905 году взаймы у Парвуса, в 1917 году – у Ленина… Но в большом актерском искусстве, как в уме и хитрости, Троцкому, конечно, отказать нельзя. Великий артист – для невзыскательной публики. Иванов-Козельский русской революции".
Алданов привел "красивые" высказывания Троцкого после покушения Каплан: "Мы и прежде знали, что у товарища Ленина в груди металл!" Где-то он в порыве энтузиазма прокричал "глухим голосом": "Если буржуазия хочет взять для себя все место под солнцем, мы потушим солнце!" Галерка ревела от восторга, как некогда на спектаклях Иванова-Козельского… Троцкий вдобавок "блестящий писатель" – по твердому убеждению людей, не имеющих ничего общего с литературой… В последние годы Троцкий, видимо, ослабел и вел себя значительно ниже своей репутации ловкого человека. За самыми горделивыми его позами следовали самые унизительные покаяния…"
Напомним, что все это было написано в 1927 году. И если Алданов сумел верно – хотя бы в общих чертах – оценить личные достоинства Троцкого и Сталина из своего парижского "зазеркалья", то в СССР очень многие неглупые люди умели не менее проницательно судить о том, кого предпочесть на вершине власти. Выходит, нет ничего удивительного в том, что объединенная оппозиция Троцкого-Зиновьева-Каменева, тщательно подготовившая свое открытое выступление предварительными встречами и тайными сговорами, скрытной работой в первичных ячейках и среди партийного руководства, несмотря на поддержку нескольких тысяч человек (предполагались цифры от 4 до 8 тысяч), получила сокрушительный отпор со стороны основной массы партийцев, которых было больше миллиона.
Надо учитывать, что в те времена агитационное воздействие на народные массы было существенно ограничено. Самые броские, зажигательные и убедительные на слух фразы могли воздействовать только на митингующую толпу, да и то на недолгий срок. Таких ораторов революционный период выдвинул немало (среди них одним из наиболее знаменитых был Троцкий). Электронных средств массовой пропаганды и агитации, воздействия на подсознание многомиллионной и разобщенной "телетолпы" тогда еще не было. Люди полагались главным образом на собственное разумение (принципиальное отличие от ситуации