– Осторожно, не нужно падать, – проговорил совсем над ухом и мне даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто это сказал.
Резко я выровнялась, вцепилась в поднос с бокалами и поскорее пошла не оборачиваясь. Правда, не хромать не получается, но зато я так проворно потелепала, что уже скоро вернулась в залу с закусками, подошла к столу, поставила поднос и выдохнула:
– Мне срочно нужен ключ от комнаты с вещами.
– Лаура, в чём дело, почему не работаешь? – услышала со стороны голос Меган.
– Слава богу. Откройте, пожалуйста, дверь, я переобуюсь. Эти туфли натерли мне ногу.
– Ох ты, ну конечно, пошли скорее, – она вытащила из кармана ключ и я радостно вздохнула.
Пришло моё спасение. Теперь только надеть носки и кроссовки и я могу работать ещё сколько угодно. Не думаю, что кто-то из гостей обратит внимание на мои кроссовки. Гостям уже не до того. И хозяин вечеринки, так время оказавшийся рядом, практически спас меня от позора, не думаю, что будет против того, чтобы я переобулась, а не ковыляла.
Сильнее всего меня растревожил тот человек из отеля. Если он сейчас там, то нужно постараться не попасть ему на глаза. Скорее всего, он и не запомнил меня из толпы девушек, которые приходят к ним каждый день в надежде на миллион. Но я-то помню, как всё было, и это новое обстоятельство заставило тревожиться ещё сильнее, чем мозоль.
Я переобулась и продолжила работу. Только теперь внимательно всматриваюсь в лица, чтобы снова не столкнуться пожилым свидетелем моего недостойного поведения. Не хочу даже мысли допускать, что он меня помнит. Лучше об этом не думать и если даже встречусь с ним, просто пройду мимо, как ни в чем, не бывало. Да, так и сделаю. Постараюсь не дрожать от страха. Да кто он вообще такой, чтобы его бояться.
А если они сняли на видео, как я раздеваюсь, а потом продадут какому-то… так, всё, спокойно. Никому они не продадут, я же не разделась догола.
И всё равно некоторый трепет мешает работать. Неосознанно смотрю по сторонам, только теперь крепко держу поднос, чтобы ни один бокал не сдвинулся с места.
В кроссовках я снова почувствовала себя человеком.
-–
Около восьми зал наполовину опустел. Остались небольшие группки не успевшие наговориться о делах, а островная масса народа давно схлынула. Кто по домам, отдыхать, а кто догоняться, по барам.
Работать стало намного легче. К девяти осталось несколько человек, около десятка, и все они столпились возле Хендэрсона. Стоят, слушают, чуть в рот ему не заглядывают. По виду я поняла, скорее всего, это люди из его офиса. По хозяйственному тону, с которым он с ними разговаривает и их постоянным задумчивым киваниям, ясно – они его подчинённые.
Но это собственно тоже не моё дело, я тут, чтобы унести домой хотя бы пятьсот долларов. И очень стараюсь. Вскоре зал опустел совсем, только мы официанты и распорядители