Но, поскольку телефон мне дали, этот путь для меня и не закрыт. Хотя и понятно, что в этом возрасте пользы я для них могу принести мало. Могу, если перейду к ним, оказаться на позиции подай-принеси. В группировке Сатчана моя роль, несомненно, может быть более значимой. У нее масштаб пониже, поближе ко мне, студенту. Нужно быть реалистом.
Да и мне симпатична позиция Д’Артаньяна… Как там – «меня плохо приняли бы здесь, на меня дурно посмотрели бы там» … вроде так было… будет в знаменитом фильме.
Все, по этим вопросам все понятно. Да и мне легче – одно дело обнародовать негатив про фабрику, на которой никого лично не знаешь. Совсем другое – когда там твоя соседка работает главбухом. Нехорошо как-то… Мне с ней еще жить и жить рядом. А если ее посадили бы, каждый раз, заходя в подъезд, вспоминал бы, по какой причине пустует одна из квартир. К отделке которой я лично приложил усилия…
Так, остается еще один момент – рассказывать ли главбуху про обнаруженный компромат. Если сугубо по-человечески – то стоило бы. А если прикинуть с точки зрения моего житейского опыта и возможных последствий?
Знакомы мы с ней мало. И она женщина, что немаловажно. Между мужиками и то возникают недоразумения из-за того, что кто-то что-то неправильно понял, а женщины настолько эмоциональны, что с ними вообще часто невозможно трезво и рационально обсуждать сложные вопросы. Взять хотя бы мою тещу, Оксану – нормальная же была баба, пока ее гадалка не зомбировала. А теперь, туды ее в качель, Терминатор: «включена программа уничтожения Пашки». И все, рациональные разговоры вести с ней бессмысленно.
Так что можно нарваться на проблемы, даже сказать правильнее – самому создать их себе на пустом месте из самых лучших побуждений. Мы же уже переговорили с Межуевым только что – переговорили. Решили все возможные проблемы – решили. А что вообразит главбух, если я расскажу про все недочеты у нее в бухгалтерии, и все ее махинации? Науке это неизвестно. Может вежливо поблагодарить и приняться деятельно зачищать улики и пробелы. А может, выпроводив меня, впасть в истерику и побежать к ближайшему таксофону. Начав звонить директору и другим важным людям, подчиненным Межуеву. Да еще и скажет что-нибудь типа – мне показалось, что он хочет меня шантажировать. Мало ли она мнительная, я же совсем ее не знаю? Я улыбнусь дружески, по-соседски, а она решит, что я цинично усмехаюсь и намекаю на взятку. И что тогда сделает