– Не томи, шалава! Пей и айда дролиться! – суетился Грек. – С кем – то придется дролится, потом все одно Булат тебя заберет!
Ничего не поменялось! Кто девушку поит, тот ее и танцует!
– Отвали! – грубо ответила Даша.
Она повернулась к Тихону.
– Красивый стакан! Откуда взяли?
– На куче нашли.
– Что такое куча?
– Там, в петровской слободе… – он неопределенно махнул рукой. – Такого добра много. Грошей не стоит.
– Спасибо, что не отдал Булату…
Простодушное лицо Тихона потемнело.
– Худой человек. Совсем худой! Он тебя у Груздя все одно отторгует. Падок до чумичек, говное рыло! – он сплюнул на пол, и покосился в сторону игроков.
– Трешка трефы! Пляши гузю, колченогий! – радостного гоготал Булат. Низенький толстяк юлил, заглядывая в лицо удачливого игрока.
– Я верну, Булатик, милость дому твоему! Ей – ей отдам! И гузю спляшу, как ты любишь!
Он неловко пританцовывал на месте, похожий на разъевшегося, жирного барсука. На низком лбу выступили горошины пота. Булат повернулся к женщине, и сделал неприличный жест.
– Груздь – ваш старшой?
В горле встал комом сухой ком. Она старалась не оборачиваться, но боковым зрением держала в поле зрения нехорошую компанию.
– Груздь – темный! – пояснил Тихон. – Он дважды сдернул с кичи, а псы так и не хватились. Груздь фартовый волк, – в его тоне звучало неподдельное уважение.
– А где он сейчас?
– Понятно где! Бакланов слободских мочит! – удивленно вскинул на непонятливую шалаву глаза. – Или внове псы замели. Риску много, отважный волк, милость сердцу его.
Альфа самец. Надо полагать беглый каторжник. В настоящий момент принимает участие в криминальных разборках.
– Инде псы замели Груздя на прошлой седмице, пытали шибко люто, – продолжал рассказывать Тихон. – Он все едино сдернул. Едва выбрался из Крестов, там слободские его подобрали, отходили. Едва очухался, а тут гуни донесли, мол новая кошарка на центре объявилась. Косьян уже там. Груздь айда туда, но и я подоспел ко времени. Еще хвелина, и взяли бы тебя трояны, или выжлец зажрал…
– Ты часто упоминаешь о гунях. Это провидцы?
– Чудно молвишь! – улыбнулся Тихон. – Гуней всякой станет, кто псам весточку несет. Они гроши имеют, а иные гуни безо всякого умысла вести носят.
– Стукачи – говоря проще! – резюмировала Даша. – И как же получается, что Груздя вашего слободские вылечили, а теперь он их «мочит»?
– Семейные