Старый рыцарь. Крепкая Элья

в темницу. Зеленая звезда иногда появляется на небе, когда цепи не выдерживают рева тьмы. Но потом снова тухнет, считается, что Великий Воин сражается с Безумным, снова загоняя его под замок. Ты же знаешь это? – Дуг кивнул. – Хорошо. Так вот. Не знаю я, зачем Воину мои руки и как они это сделали, но зеленая звезда действительно потухла к утру. За твое проворство я одарю тебя самым бесценным, что можно дать человеку, прошипел мне Безумный. Я дам тебе бессмертие, клянусь, что он шипел как гадюка, этот коварный козел. Это дар, мой бесценный дар, да, так он сказал… Он наградил меня вечной жизнью, а вот наградить вечной молодостью не догадался. Я состарился и болею все время, а иногда умираю, но воскресаю вновь. И все заново.

      – Дурацкий тогда какой-то дар, – поморщился Дуг, пуще кутаясь в плед. С закатом солнца становилось холоднее, а ветра при этом не перестали дуть.

      – Так же говорил и Ницель, мой слуга. Самый никчемный дар, что он видел.

      – Но, если бы вы были молоды, сьер, было по-другому. И ничего не болело.

      – Да зачем она нужна, эта вечная молодость? Одни и те же разговоры, одни и те же гримасы, хоть и лица разные. Все хотят только денег, да набить свои животы. Жить в этом вечно невелика радость. Другое дело смерть. Сон мой давно уже стал плох, я бы, конечно, выспался, – Фолкмар оглядел могилу. Она была уже достаточно глубокой, но он рыл еще глубже, желая оттянуть неизбежное, – Служительница храма Провидицы сказала мне, что то, что наложил один бог, может одолеть только равный ему. Жаль, что Ницель испустил дух и не узнал, что я решил идти к горе Перемен. Не знаю, завидую ли я ему. Я даже не знаю, грустно ли мне.

      – К горе Перемен? Туда, где намечается турнир? – спросил Дуг.

      – Да. Именно туда.

      – А что будет на том турнире?

      – Веселье, еда и вино, куча славных рыцарей, лордов и леди, и доблестные бои, – ответил Фолкмар, закончив копать могилу. Он отбросил лопату на густую траву, и та в ней утонула, – Но мне на все это плевать. Там будет Отверженный, и это самое главное.

      – Отверженный будет там? – вскинул брови Дуг. – Но что ему делать на турнире?

      – Мне приснился сон, – произнес Фолкмар, выбираясь из могилы. Вся одежда его была в земле. Она была влажная и на сапоги налипли комки тяжелой грязи, – Что он будет именно там. Где же еще ему быть? Король Реборн устраивает бои в честь годовщины своей победы над инаркхами, а это псы Безумного, если ты когда-нибудь о них слышал. По слухам, это было ровно двадцать весен назад. На турнире будут биться все воины. А где Воин, там и Отверженный, или наоборот, я не знаю. Говорят, клирики хотят поставить шатры для этих богов. У Отверженного нет ни одного храма, но во время турнира ему отведут один. Вот там он и будет.

      «Наверное, он думает, каков же глупый старик, придумал себе невесть чего и теперь гоняется за богом, которого и не видел никто».

      Фолкмар бы и рад не верить ни в богов, ни в пекло, ни в небо, но он слишком часто умирал, чтобы считать это все сказками. Сложно отрицать смерть, если она кричит тебе