– «Когда сайва спросит – надо успеть ответить… – медленно процитировал Валерьян. – Вот, значит, какие тут визги на лужайке…
Ночь была угольно-тёмной, и тем резче выделялся на небе не по-земному яркий Млечный Путь. На небо вообще не хотелось смотреть – чужой рисунок созвездий и, главное, две луны, неспешно катившиеся к горизонту, навязчиво напоминали о том, где они собственно, находятся.
Лена поёжилась и покрепче закуталась в куртку Стаса. «Да, здесь тоже март. Как и у нас. Только не в Москве, а, скажем, в Сочи или в Феодосии. Но всё равно холодновато- то-то народ к кострам жмётся… впрочем, нет, не потому. У костров их собирает что-то другое – с одной стороны новизна походной жизни, столь привлекательная для городской ребятни и студиозусов, а с другой, – древний инстинкт, повелевающий искать места у огня, когда трудно, мутно на душе, когда не знаешь, что будет дальше…
Стась молча шёл за Простевой. За спиной его не утихал бубнёж – Баграт уже четверть часа препирался с Маркеловым. Стась не прислушивался – надоело, устал. Хотелось уйти в тень, пропустить друзей-приятелей мимо и подсесть к одному из костров, с подростками… да хоть к тому, от которого раздаётся знакомая мелодия на гитаре. Суета, вызванная концертом местной живности, постепенно улеглась, и народ предсказуемо разбирается на кучки вокруг костров. Возле ближайшего, где побренькивала гитара, блеснул оружейный металл…
– Голубевские котята. – уловил её мысли Стась. – «Бодрствующая смена». Андрюха носится, проверяет караулы, а эти – в резерве…
Подошли поближе – Баграт с собеседником, не умолкая, проследовали мимо, – и пристроились за спинами ребят, напротив гитариста. По обе стороны от огня в песок были воткнуты узловатые, корявые, чёрные ветки местного кустарника; его густые заросли начинались сразу за складами. Над костром висел чайник и круглый, закопченный котелок. Крышка его, неожиданно блестящая, чистая, валялась на песке рядом.
«Уже успели закоптить. – подумалось Стасю. – А ведь наверняка только сегодня со склада получили…»
Паренёк справа уставился в огонь, нянча на коленях полуразобранный АК. У ног, на песке, на аккуратно разложенной тряпице лежали маслёнка и ёршик; рядом, из высокой, круглой коробки с нарисованными на синем боку засахаренными лимонными дольками, торчал блестящий затвор с длинным стержнем газового поршня. Оранжевые отблески костра играли на полированной стали. Видно было, что пацан собрался чистить оружие да отвлёкся, заслушался.
– Хорошо им. – шепнул Стась