Автомобиль Свиридова, улица Русаковская, Москва
23 августа, 04 часа 18 минут
Ехали молча. Свиридов посмотрел на девушку, упрямо всматривающуюся в пейзаж за стеклом. Молчание девушки его устраивало, и напрягало. Он должен был расположить девушку к себе так, чтобы она раскрепостилась, но в то же время не хотел этого делать. Сейчас он отвезёт её на дознание и ляжет спать. А уж потом, когда выспится…
От раздумий его отвлекла маленькая неприметная красная лампочка на приборной панели.
– Вот те нате, хрен в томате, – проговорил он задумчиво, даже филосовски. Он уже давненько ждал этот сигнал. Подспудно. И глупо было надеяться, что он не сработает когда-нибудь. Его только что устранили.
Во всяком случае, те, кто устанавливали взрывчатку у него под капотом, думают именно так.
Свиридов аккуратно свернул с дороги в ближайший двор, остановился. Зоя недоумённо посмотрела на него:
– Что происходит? Почему мы остановились?
Майор отточенным хуком лишил девушку возможности задавать ненужные вопросы. Он не верил в случайности, и убедить его в том, что Вселенная помогает в совершении преступления, можно было только в одном случае – если бы он сошёл с ума. Но он не сошёл с ума. И впереди по тротуару идёт молодая пара. Романтики, чтоб их. Просто всё складывается не в их пользу. Свиридов отмёл причинно-следственные связи и позвал молодых людей.
– Моей девушке плохо. Я не знаю, что делать. Мой телефон разрядился. А её пароля я не знаю! – чуть ли не вскричал Свиридов.
Молодой человек начал набирать номер МЧС. Его девушка ринулась щупать пульс Зои. А Свиридов со спин жертв хладнокровно применил к ним приёмы рукопашного боя. Парень и девушка кулями упали на асфальт. Майор отстегнул Зою и вытащил на тротуар. На место водителя посадил оглушенного парня, рядом – его подружку. Порылся в бардачке, нашёл дубликат автомобильного ключа и сунул в карман. Улица в этот час пустынна, двор спит, но он не давал себе вольности думать, что никто их не заметил. А, значит, времени мало.
То, что он сотворил, не укладывалось ни в какие моральные рамки, но сейчас Свиридов не чувствовал угрызений совести. Он выполнял работу. Работу, которую после ожившей красной лампочки он определил себе сам. Как ни парадоксально, но красная лампочка дала ему зелёный свет на принятие собственных решений. Он частенько в мыслях прогонял этот эпизод в совершенно разных сценариях, но никогда не задумывался над тем, какие будет испытывать при этом чувства. Ему вспомнились строчки одного малоизвестного поэта: «был предан друг, но предан был подругой». Сейчас они подходили как нельзя кстати. Если спросить, что он чувствует в данный момент, он бы, не задумываясь, ответил: гнев. Самый лютый и беспощадный гнев, выжигающий нутро и взращиваемый алую как мак месть. Испытывал ли он хоть толику жалости к молодой паре, оказавшейся не в том месте и не в то время? Нет. Они просто ресурс, вовремя подогнанный проведением, который давал фору ему и Зое. Только и всего.
Свиридов взвалил на себя тело девушки,