«Зачем» Бьен напомнило ему тот лед.
– Вестник, – помедлив, отозвался он.
Неделю назад глубокой ночью им удалось вынести мертвеца из комнаты Бьен. Аксоч на его шее к тому времени начал ссыхаться. Нехорошо было сбрасывать умершего в канал, но в теле уже не было души, а ничего другого ни Рук, ни Бьен придумать не смогли. Крематорий располагался на дальнем восточном конце города, а зеленые рубашки, застав их с трупом на руках, вряд ли проявили бы понимание.
– Он был сумасшедший, – сказала Бьен.
– Сумасшедшие так не говорят, – напомнил Рук. – Да и не один он был. И все возвещали одно и то же.
– В городе такое не первый раз. «Чистота крови». Сыны Као. Джем Вон со своими последователями. «Тройная истина». Зайду сейчас в Запруды – наверняка обнаружу на мосту какого-нибудь бедолагу, пророчащего потоп, мор или кровавые дожди. В Домбанге каждый второй верит в завтрашний конец света. И от этих ливней только хуже делается.
– Этот был не из Домбанга.
– Лжепророки попадаются в любых странах.
– А та штука у него на шее? – Руку не хотелось даже вспоминать стягивающуюся живую петлю. – Этот аксоч?
– Не знаю, Рук.
– Что, если на Домбанг и впрямь движется войско?
– Домбанг только что разбил армию сильнейшей в мире империи. Если его… Владыка – кстати, мне очень не нравится это слово. Я каждый раз им давлюсь. В общем, если он существует и если у него действительно есть войско, он, как все, сгинет в дельте. Ты сам так сказал.
– Только это не совсем верно… – Рук запнулся. – В дельте погибают не все.
– Большинство погибает. – Она поджала губы. – Не всех же воспитывали вуо-тоны.
Сказано это было мягко, даже ласково, но Руку послышался в словах отзвук угрозы.
Он отвернулся, взглянул через канал.
За спиной рыбака на перилах лодки рядком расселись бакланы – клювастые головы, словно кривые стилеты. На глазах у Рука один нырнул в воду. Рук стал считать удары сердца. Восемь… девять, десять… На пятнадцатом птица показалась на поверхности в нескольких шагах от места погружения, голова и спина у нее блестели от влаги. Серебристый рыбий хвост – мерцавший в отблесках огня, как монета, – дернулся и скрылся в клюве.
Бьен смотрела на него, ее глаза молчали.
– Сколько ты не бывал в дельте? Пятнадцать лет?
Он кивнул.
– А теперь хочешь вернуться.
– Не скажу, чтобы «хотел».
Он сомневался, подойдет ли это слово к клокотавшей в нем буре.
– Ты говорил, что выбрал Домбанг. Выбрал Эйру.
«Выбрал меня», – не добавила она.
– Я не собираюсь там оставаться. Только найду вуо-тонов. Если в протоках появилось что-то необычное, что-то стоящее внимания, они знают.
Она еще долго смотрела на него, прежде