И вот как раз за этими знаниями он собирался отправиться в Европу, а именно в Голландию, притом надолго и с большим посольством. Ну, это царь ещё только собирался, а вот князь Кирьян уже томился в Европе. И такое определение, как «томился», здесь неслучайно, ведь князь, едва оказавшись в Париже, сразу затосковал по нашим просторам, по широте русской души, по размаху мысли. И, конечно же, заскучал по разговорам на родном языке. Ему очень недоставало общения с земляками. Хотя и тут во Франции князь быстро нашёл общий язык с местными жителями. И это немудрено, ведь не надо забывать, что он с детства знал в совершенстве несколько европейских языков и французский был одним из них.
Правда, иногда Кирьяну всё же удавалось поговорить с хозяином таверны на русском языке, ведь тот не раз бывал в России и немного умел говорить по-нашему, однако и то всё больше картавил да коверкал слова на свой манер. Хотя надо отдать ему должное, князя он принял с распростёртыми объятиями и удобно устроил. Впрочем, лишь после того, как князь произнёс ему фамилию Алексашки Меньшикова наоборот. Как оказалось, это был у них такой секретный пароль, что слегка обеспокоило князя.
– Уж не втянул ли меня Алексашка, в какой заговор иль политическую интригу?… Он на это мастак,… хитрец, каких мало… – подумал Кирьян, узнав о тайной связи трактирщика и соратника царя. Однако внешне алчная привязанность хозяина таверны к золотым монетам из кошелька всё того же Алексашки, быстро развеяла обеспокоенность князя, – раз любит золото, значит работает не за идею, а за капитал и крамолы тут нет… – облегчённо решил Кирьян и стал обживаться в Париже.
6
Первые несколько месяцев князь Кирьян много бродил по улицам города и сильно горевал по родному дому. При этом гневно клял местных жителей за то, что они прямо с верхних этажей в окно выплёскивают помои в сточную канаву. Кричал, что у него в стране такое недопустимо, и угрожал, что поколотит обидчиков. Но криком и проклятьями князь ничего не добился, и лишь купленная по совету хозяина таверны, Жака, широкополая фетровая шляпа спасла его от нечистот изливаемых с верхних этажей. Как оказалось, такие шляпы как раз для этого и предназначены, а никак не для красоты, как полагают некоторые модники. В такой шляпе князь теперь смело ходил по Парижу, она словно зонтик от дождя оберегала его от помоев.
Впрочем, вскоре Кирьяну надоело бесцельно бродить по улицам и он, чтобы отвлечься от грустных мыслей, решил найти себе какое-нибудь занятие, и притом непростое, а доходное, ведь кошелёк Алексашки Меньшикова неумолимо пустел, а денежки на проживание ему никто не слал. И вот тут князь, уже в который раз обратился за советом к Жаку, хозяину таверны. В последнее время они более или менее сдружились, и теперь Кирьян частенько вёл с ним доверительные беседы.
– Скажи-ка,