Отец был шотландского происхождения и довольно прижимист. Пока я рос, деньги у нас не особо водились, но жили мы неплохо: армия заботилась о военнослужащих. После того как родители поженились, и папу перевели на Рэндолф-филд, где я родился 6 июня 1932 года, мы жили в большом двухэтажном доме с оштукатуренным фасадом. Из удушающей жары Сан-Антонио, спастись от которой до изобретения кондиционеров было просто невозможно, мы ненадолго переехали на авиабазу в Индиане, а потом отца отправили служить на Филиппины.
За несколько дней до Рождества 1936 года мы взошли на борт старого армейского транспортного корабля, направлявшегося к Маниле на Филиппинских островах, где нам предстояло относительно комфортно провести следующие три года. Теперь мама распоряжалась небольшой армией слуг, взявшей на себя заботы по дому, и у нее появилось время на игры в бридж и маджонг, а еще на путешествия. Оба моих родителя ездили в Китай, хотя и по отдельности из-за рискованности такого вояжа. После японского вторжения в Китай в 1937 году регион стремительно погружался в пучину войны, то же самое происходило на другом краю света, в Европе. Но я был маленьким мальчиком и не замечал того, что творилось. Каждый день, возвращаясь домой из школы на запряженной мулом тележке, я больше всего заботился о том, чтобы научиться залезать на кокосовые пальмы.
Дома у нас, однако, царила жесткая дисциплина. Отец был строгим, но любящим. Он разговаривал сильным, бодрым голосом. Я всегда обращался к нему «сэр», к матери – «мадам», и каждый вечер у нас дома проходил официальный ужин. Папа устанавливал очень высокую планку. Он всегда был очень организованным и аккуратным и ожидал от меня того же. Отец разъяснял правила, и я им следовал, иначе было невозможно. Каждый раз, когда я переходил границы, меня заставляли сидеть в углу носом к стенке. Я был очень тихим мальчиком – не застенчивым, а сдержанным. Это иногда сердило отца, и он говорил мне:
– Ну-ка, выйди и наваляй им!
Помню, когда мне было шесть, я участвовал в общем заплыве на Филиппинах. Это было соревнование в бассейне, но о правилах мне не рассказали. Когда выстрелил стартовый пистолет, я огляделся и дождался, пока все мальчики прыгнут в воду. Когда все нырнули, я подумал: «Окей, теперь моя очередь» – и тоже прыгнул. Мне казалось, именно так я и должен поступить – проявить вежливость. Разумеется, я финишировал последним. Папа очень расстроился. Он объяснил в недвусмысленных выражениях, что мы все должны были оказаться в воде одновременно.
– Не жди других мальчиков. Стартуй с самого начала! – сказал он.
Отец не терпел мягкотелых. Он воспитывал меня без лишних церемоний.
Примерно тогда же, как я помню, мы с отцом вышли в открытое море на маленьком моторном баркасе, чтобы встретить океанский лайнер, на котором мама возвращалась из поездки в Китай. Дул сильный ветер, и нас швыряли по морю высокие волны.
– Вон твоя мама, у перил! – крикнул