Движение мировой человеческой истории трактуется им как процесс увеличения свободы и рост разумности. По Гегелю история проходит три стадии развития:
– восточное общество (все являются рабами);
– греко-римский мир (отдельные индивиды обретают свободу);
– германо-христианский мир (все свободны)24.
Реализовавшись в истории как свобода, Абсолютная идея на стадии Абсолютного духа теперь возвращается к себе в процессе самопознания, открываясь себе в очередной триаде: искусство, религия и философия.
«Германский дух есть дух нового мира, – отмечает Гегель в четвертой части „Философии истории“, – цель которого заключается в осуществлении абсолютной истины как бесконечного самоопределения свободы, той свободы, содержанием которой является сама её абсолютная форма. Назначение германских народов состоит в том, чтобы быть носителями христианского принципа… германцы начали с того, что они разлились, как поток, наводнили мир и покорили одряхлевшие и сгнившие внутри государства цивилизованных народов. Лишь тогда началось их развитие, вызванное соприкосновением с чужой культурой, чужими религией, государственным строем и законодательством. Они сформировались благодаря усвоению и преодолению чужого, и их история является скорее процессом углубления в себя и отнесения к самим себе»25.
«Германской нации было свойственно чувство естественной цельности в себе, и мы можем, – отмечает Гегель, – назвать это чувство Gemuth (душа) …германские народы обладают способностью быть носителями более высокого принципа духа». «В Германии свобода являлась знаменем до новейшего времени, и даже союз государей, во главе которого стоял Фридрих II, возник из любви к свободе, – считал Гегель».26
Вернемся к «Философии права», в которой Гегель излагает свое понимание идеального государства. Его экономический идеал – не детальная регламентация хозяйственной жизни и не строго централизованное замкнутое натуральное производство. В «Философии права» строгий государственный контроль связывается с примитивным состоянием общества. Однако он не исключает, что «различные интересы производителей и потребителей могут столкнуться друг с другом, и хотя в целом правильное отношение между ними и устанавливается само собою, все же их примирение также требует регулирования, сознательно предпринятого инстанцией, стоящей выше их обоих»