Они договорились о будущих встречах в принципе. Виктор узнал, что ее муж очень занятой человек, доктор физико-математических наук, она его третья жена, и ее роль – спутницы жизни, а в основном, на встречах, вечерах, приемах, банкетах. А любовные дела по его четкой формулировке – ее личное и совершенно частное дело. Но когда надо лететь в Москву, или в другую страну, она должна быть при нем, его королевой и предметом зависти для всех, с кем он имеет официальные и неофициальные дела. Таковы к ней требования, такова его прихоть, и надо потакать.
До утра они бесились, как малые дети с большими органами любви, благо, оба хорошо отдохнули днем, готовясь к этой встрече. И как вчера разбежались по своим норкам с ранним еще не разгоревшимся утренним рассветом. Решили встречаться, пока оба свободны от супружеских обязанностей по вечерам, а с приездом хотя-бы одного из супругов – днем, там сориентируемся.
Через день возвращался ее генерал, о чем она была предупреждена, а через три дня Виктор умчался на поезде в Ленинград за семьей. И никого не мучили угрызения совести, и никто не засомневался в правильности своих поступков. А будь сторонние наблюдатели судьями их поступков, или отдельно каждого, то разумно было бы признать их правыми. Они молоды, они энергичны, они знают, уже знают цену жизни. И грех не в деяниях, а в бездействии, даже страстей, которые присущи человеку. Жизнь одна. И очень коротка.
Виктор уехал, в Ленинграде уже были упакованы вещи, они с женой имели возможность пять дней погулять с дочкой по Ленинграду, показать ребенку «Аврору», Исаакиевский собор, побывать в Мариинском театре на детском, и вполне взрослом спектакле, съездить в Царское село. Вполне возможно, что эти посещения ими и их дочкой больше никогда не будут повторены по условиям грядущей жизни. Все может быть, и нельзя терять имеющиеся возможности.
В Хмельницком семье понравилось. Квартира была хорошо отремонтирована. Городок тихий, школа недалеко, правда, чтобы выбрать качественную, большую школу, пришлось записаться в центральную,