– Я совсем не против, – с готовностью говорю я и широко улыбаюсь.
Боюсь только, улыбка получается чересчур плотоядной.
– Ну хорошо, – усмехается она. – Слыхали мы такое. Да, Андрей Михайлович?
Он краснеет и на этом всё заканчивается.
– И почему ты мне ничего не сказал? – накидывается он на меня, когда мы выходим из горкома.
– Так что я мог сказать? Я сам был огорошен!
– А про помощь милиции почему не сказал?
– Так это… – соображаю я, что бы соврать, – операция засекреченной была, о ней нельзя распространяться. Да я и не думал, что тот парень из горкома партии окажется.
– Ясно всё с тобой. Бестолочь ты и есть. Смотри, с Новиковой поосторожнее. Проглотит и не подавится. У неё знаешь кличка какая?
– Откуда мне знать, Андрей Михайлович?
– Клеопа. Это в честь Клеопатры. Улавливаешь почему?
– Нет, – делаю я вид, будто не улавливаю.
– Потому что ведёт себя, как самка богомола. Ну да тебе ещё, пожалуй, рано такие вещи понимать. Просто держись от неё подальше и всё.
Похоже, кто-то за аморалку полетел. Забавно да? Аморальное поведение? Иди в школу, детей учи.
Мы прощаемся и я иду домой. Ну что же, нужно подумать, как можно применять своё новое положение. Разумеется, эта должность, или как это назвать, никаких сиюминутных выгод не даёт. Зато при поступлении в ВУЗ и устройстве на работу плюшки обеспечены.
Размышляя, я подхожу к дому. Сворачиваю во двор и иду к своему подъезду. У сугроба стоит белый "Жигулёнок". Ну стоит да стоит, никому вроде не мешает. Я иду себе по своему маршруту. Однако, когда прохожу мимо машины, раздаётся резкий сигнал клаксона.
Окошко открывается и из него выглядывает, тот самый коренастый, что приходил вместе с Рыжим…
– Слышь, Бро, – говорит он в открытое окно. – Залезай.
– Зачем это? – интересуюсь я.
Признаюсь, такой поворот событий мне не слишком по нраву.
– Разговор есть, – говорит он. – Надо обсудить кое-что.
– Так вроде обсудили уже всё.
– Да полезай ты, не ссы, ещё надо кое-что перетереть.
Мне ничего не остаётся, как усесться в машину. Я пристёгиваюсь ремнём, который, как в самолёте, не подтягивается автоматически, а свободно ложится мне на грудь, как орденская лента фельдмаршала Кутузова.
6. Мы должны что-то предпринять
– Куда едем? – спрашиваю я.
– В «Кавказскую Кухню», – отвечает коренастый. – За «Комсомольским парком», знаешь такую?
– Слышал, – киваю я, – но посещать не доводилось.
– Ну вот, сейчас посетишь. Шашлык, люля и тополя.
Я снова киваю.
– Ну как там собачка твоя? – спрашивает он. – Хорошая, прям забыть не могу. Как зовут?
– Раджа.
– Чё, в натуре? Нахера такое имя? Как в кино что ли?
– А это не мы придумали. Батя такого уже купил.
– Понятно.
– Да нормально, привыкли