Дин задержался в дверях, затем повернулся и, убедившись, что мы остались вдвоём, негромко сказал:
– Лин, всё, что я говорил – правда. Ты очень мне нравишься, и я надеюсь, что после того, как всё наладится, я смогу начать ухаживать за тобой. Но… понимаешь… Оливия…
– Я всё понимаю, Дин, и не сомневаюсь, что Оливии будет необходима твоя помощь, во всяком случае, пока она не придёт в себя после того ужаса, который ей пришлось пережить. Ты поступаешь очень благородно, беря на себя заботу о ней. Наверное, поступи ты иначе, я была бы разочарована, что ли… Давай разговор о наших отношениях отложим на потом, ладно? Сейчас у нас есть множество иных забот, гораздо более важных и серьёзных…
– Да, – Дин растерянно пожал плечами, – ты, конечно, права. Доброй ночи, Лин…
Когда я наконец-то осталась одна, то просто рухнула в кресло, чувствуя, что сил не осталось от слова абсолютно. Но только собралась встать и добраться до кровати (и Странник с ней, с причёской! Начну разбирать – усну прямо с расчёской в руках, а звать Нинетту нет ни сил, ни желания), как дверь приоткрылась и в комнату просунулась голова Сэм.
– Не спишь ещё? – прошептала она тоном матёрого заговорщика и, увидев, как я открыла глаз, просочилась в комнату, – ну, давай, говори…
– Я? – от усталости я никак не могла сообразить, про что именно я должна говорить, – а про что? Про вас с Ромашкой?
– Ой, да что про нас говорить, – отмахнулась Саманта, – с нами всё понятно. Про тебя.
– А что про меня я должна говорить? – все попытки уловить смысл в словах подруги заканчивались провалом, – Сэм, скажи прямо, я очень плохо соображаю и не понимаю, почему ты такая отвратительно бодрая. Это, видимо, от наличия жениха…
– А я про что! – нелогично воскликнула Сэм, – ну, кто из них?
– Из кого? – наш разговор начинал напоминать беседу глухого со слепым: никто ничего не понимает по определению, – я тебя умоляю….
– Эд или Дин? – гномочка удобно устроилась на моей кровати и ждала ответа с горящими глазами, – кого ты выбрала?
– Никого, Сэм, – я таки выбралась из кресла и прямо в платье рухнула на кровать, – Дин наверняка привыкнет к Оливии и будет с ней, и это абсолютно правильно. А Эдуард… а Эдуард император…
– И что с того? – Саманта устроилась поудобнее, – он тебе что, не нравится?
– Нравится, – ответила я, помолчав, – очень нравится, Сэм…
– Больше, чем Дин? – по-деловому поинтересовалась подруга, – или так же?
– Больше, – я спрятала лицо в подушку, – но, Сэм, он император, а я – простая ведьма, хоть сто раз меня графиней назови. Так что исключено: где он – а где я…
– Вижу один выход, – решительно сообщила Саманта, – ты становишься императрицей и, следовательно, равной ему по социальному