– Так он жив?! – глаза девушки заблестели. – Гожо жив!.. Он придёт за мной, я знаю! Уходите прочь!.. Зачем вы здесь, что вам нужно от меня? За что вы преследуете, за что так ненавидите?.. Что я вам сделала?!
– Что ты сделала?! – властный голос настоятеля возвысился, так что бедная Рада в ужасе прижала к ушам ледяные ладошки; однако слова продолжали набатом греметь в девичьей головке. – До встречи с тобой я был счастливым человеком!.. Я успешно противостоял искушениям тьмы, с ранней юности усмиряя плоть. И в кого превратила меня ты?! Священник, я отрёкся от заповедей Дракона, покорный твоей песне; учёный, я забросил всякую науку, завлечённый твоим танцем!.. О да, девушка, я ненавижу тебя! Ненавижу, потому что люблю!..
Сбросив капюшон, он вперил горящий взор в сжавшуюся в комок хрупкую фигурку.
– Всей Рутне – нет, всем в землях Сапо! – известно, что вы ненавидите женщин, – тихо прошептала пленница, так что Михель едва сумел разобрать слова. – Я ведь простая нищенка, бродяжка, что зарабатывает на жизнь уличными плясками… А вы служитель «Храма Всемилостивого Дракона». Как же вы можете любить меня?.. Любить так жестоко…
– Если бы я знал, о, если бы имел власть побороть эту губительную страсть!.. – священнослужитель сокрушённо всхлипнул, судорожно стискивая края распахнувшегося плаща. – Слушай же, слушай! Это случилось больше года назад, солнечным летним утром. Запершись после службы в башенной келье, я по обыкновению погрузился в молитву, как вдруг услышал доносившийся с площади серебряный перелив струн этого болвана Пэтро и гомон толпы. Раздражённый, я распахнул окно, желая видеть причину, отвлёкшую меня от общения с Драконом. И в тот миг, затмевая солнечный свет, в мою жизнь ворвалась ты! Пригвождённый к полу, застыл я, точно соляной столп, не в силах оторвать взор от завораживающего танца, маленькая колдунья!.. С трудом заставив себя отвернуться, томимый непонятным волнением, встревоженный и до крайности раздражённый, упал на колени и вернулся к прерванной молитве. Несчастный!.. Мог ли я тогда знать, что пытка моя только начинается?.. Да, тебе недостаточно оказалось смутить мой разум непристойными танцами: ты начала петь, девушка. Что мог я противопоставить чарующему, чистому, звонкому голосу, наполненному свободой и радостью?.. Как мог тот, кто без сожалений отдал юность аскезе и науке, кто всегда считал себя выше прочих, выше земных страстей, укрыться от этого гимна жизни? Слова молитв разом вылетели из моей звенящей головы. Опьянённый, я с трудом поднялся с пола и с жадностью припал к окну, не в силах уже оторваться до того самого момента, пока, закончив выступление, не скрылась ты вместе с Пэтро за углом храма. Впрочем, нет, и тогда не сумел оставить тебя: следующую ночь я не спал, лишь изредка проваливался в короткое забытьё. Передо мной мелькало юное смеющееся лицо, смуглые руки, ловко управляющиеся с разноцветными платками и лентами,