– Профдеформированный.
– Это как? – Олег непонимающе хлопал длиннющими ресницами.
– Это когда броня в три наката и кожа, как у носорога.
– То есть, тебе пофиг на всех? Ты это хотел сказать?
Мы остановились, еще когда разговор зашел про его родную мать, и я подумал, что таким темпом мы до квартиры никогда не дойдем.
– Короче, Склифосовский. Много вопросов задаешь, хорош трындеть, пошли чебуреки хряпать. С чаем и вареньем малиновым. Расскажешь про институт. К экзаменам-то хоть подготовился?
– Первого августа сочинение на четыре уже сдал. Биология, химия и физика остались.
– А физика-то нахрена в меде?
– Ну, вообще-то во все вузы у нас по четыре экзамена сдавать надо, что еще кроме физики воткнуть могли? Не математику же.
– Ну, да… – я распахнул дверь своей квартиры. – Заходи, студент.
– Ого! – Олег шагнул в просторную прихожую и присвистнул. – Богатенький Буратино. Это что, паркет? И мебель у тебя… Хм-м… Никогда такую не видел в нашем захолустье.
– Чехословацкая.
– Хорошо, смотрю, платят в милиции.
– Как и везде, – пожал я плечами. – Не особо, но на жизнь хватает.
– Так ты что? Взятки берешь?
Он сощурился, как бы сам не веря своему предполложению.
– Запомни, Олежка, – погрозил я пальцем. – Советская милиция взяток не берет.
– Ага, рассказывай, страна у нас такая, все берут.
– Разговорчики в строю!
– Не, ну ты не берешь, я верю. Только откуда такие хоромы?
– Трофейные, – хмыкнул я. – Государство помогло обустроиться. В спецбуфеты не хожу, в спецмагазинах не отовариваюсь, но кое-что от жизни урвал, хотя и не просил. Ценит у нас государство квалифицированные кадры. Сам же говоришь, в журнале не раз читал. Понял?
– Ясненько.
Из комнаты вышла Света.
– Привет, – улыбнулась она.
– Здрасьте, – Олег уставился на нее восхищенными глазами. – А вы красивая. Повезло Андрею.
– Челюсть подбери, – усмехнулся я. – Света, это Олег. Олег, это Света.
– Да, я помню, – кивнула девушка. – Ты рассказывал про него.
– Лоб какой вырос, посмотри, с меня ростом. Кстати, он в мед поступает. Может, ему на психотерапевта пойти потом по специализации? Или это в другой институт поступать нужно?
– Не-е, – замотал головой Олег. – Я хирургом хочу стать. Людей резать… Ну, в смысле, лечить.
– Ты подумай, – насторожился я. – Твои руки не под скальпель заточены.
Я вспомнил, как Олег в прошлой жизни даже нормативы по стрельбе не мог сносно сдать. Руки тряслись. А тут хирург. Но, может, это в прошлой жизни так было, а в этой я все изменил.
Ведь изменил же?..
– Черт знает что! – громыхал Горохов, прохаживаясь по своему кабинету на Петровке.
Сегодня первый рабочий день после отпуска. Мы расселись на стулья по стенке, как воробушки на жердочке. Весело переглядывались. Соскучились по брюзжащему шефу и по друг другу, конечно.
– Представляете,