Сувенир. Нина Шевчук

только тогда, когда он не нужен, также известному как «закон бутерброда», Василина выбрала совсем не того Гену.

      – Дайте, пожалуйста, однопроцентный кефир, – вежливо попросила тонкая талия в белом прозрачном платье. Сквозь газовую ткань на Василину с упреком глядел темный пупок. Какую часть зарплаты она тратит на глазированные сырки с ванилином, жирность двадцать три процента? Не меньше четверти, пожалуй. В эту сумму входят также сырки со сгущенкой, черникой, карамелью и красной смородиной. А ведь пупок еще ничего не знает о пирожках с подслащенной капустой, которые жарят на рыночной площади.

      Ну и пусть! Все равно у нее теперь одна дорога – вернуться к маме в деревню. От Ивашина она съезжает, это решено. На зарплату реализатора в Пустошеве не снимешь и собачью будку. Хотя, в конуру, может, кто и пустит, но питаться придется одними костями. А Василина любит поесть. Можно сказать, другой радости в ее жизни и нет. Без сладких сырков и баранины она никак не проживет. Однопроцентного кефира хватит разве что на питание одного процента Василины. Пальцев ноги, например, или коленки. Остальные девяносто девять тоже хотят жить. Любить. На отдых ездить.

      – Опять молоко подорожало, что ли? – проскрипело в окошко пивное пузцо.

      – Подорожало.

      – С ума сошли! Геноцид! – возмутилось пузцо и приказало. – Дайте три литровых в бутылке.

      Василина отерла холодные слезы, ползущие по белым пластиковым бокам, и по очереди передала бутылки в руки покупателя.