– Сделав свое дело, он вернулся в ад, – любезно объяснил Пелиас, притворяясь, что не замечает, как дрожат колени могучего варвара.
Они поднялись по длинной лестнице и миновали бронзовую дверь. Конан держал меч на изготовку, ожидая нападения, но в цитадели царила тишина. Пройдя темным коридором, они вступили в зал, где покачивались курительницы, наполняя воздух дивными ароматами. Никто не встретился им по пути.
– Рабы и воины живут в другом крыле цитадели, – объяснил Пелиас. – Сегодня их господина нет, и они, наверное, пьют вино и сок черного лотоса.
Конан выглянул из высокого стрельчатого окна с золотыми подоконниками, выходящего на широкую террасу, и крякнул от неожиданности, увидев синее небо, усеянное звездами. Его заточили в каменный мешок с первыми лучами солнца, а сейчас было за полночь. Он и не подозревал, сколько пробыл под землей. Внезапно он обнаружил, что ужасно проголодался.
Пелиас провел Конана в зал с позолоченными сводами, серебряным полом и стенами, облицованными лазуритом, и там устало опустился на диван.
– Наконец-то я вижу золото и шелка, – сказал он. – Тзота уверял, что он выше телесных наслаждений. Но он – полудемон, а я – человек, хотя и волшебник. Я люблю удобства и вкусную еду. Между прочим, Тзота скрутил меня, когда я выпил лишнего и уснул. Вино – предатель, клянусь белоснежными грудями Иштар! И хитрый предатель: стоило о нем вспомнить, а оно уже на столе. Надо воздать ему по заслугам. Налей-ка мне чашу, друг мой… О нет, я забыл, что ты король. Я тебя сам обслужу.
– К демонам церемонии, – проворчал Конан, наполняя хрустальную чашу и подавая Пелиасу. После чего опрокинул над собственным ртом кувшин. – Этот пес знает толк в вине, – заметил он, вытирая губы. – Но, клянусь Кромом, нет смысла ждать, пока проснутся воины и перережут нам глотки.
– Не беспокойся, друг мой. Не желаешь ли посмотреть, что поделывает Страбонус?
Глаза Конана заблестели. Он до белизны в суставах пальцев стиснул рукоять меча.
– Страбонус! – воскликнул он. – Как я мечтаю выпустить ему потроха!
Пелиас взял со столика из черного дерева большой блестящий шар.
– Хрустальный шар Тзоты. Детская игрушка, но при нехватке времени на более серьезные чары вполне годится. Смотри, государь!
Он поставил шар перед Конаном, и тот вгляделся в его сумрачную глубину. Перед ним вереницей проплывали образы. Вот знакомый пейзаж: пологие берега извилистой реки, равнина, которую обступили низкие холмы. На северном берегу высится крепостная стена города, вдоль нее тянется ров.
– Клянусь Кромом! – вскричал Конан. – Это Шамар! Его осадили проклятые псы!
Захватчики уже переправились