Зиму ворона Эсмеральда провела в доме, наслаждаясь недоступным ей прежде комфортом теплого жилья. Птичий облик принимала только во время оттепелей, да и то ненадолго – сделает пару кругов над двором, и домой. Как-то незаметно пристрастилась к шитью, точнее, к переделке надоевших нарядов. Кромсала их на лоскуты, затем сшивала заново нечто совершенно новое: юбку из трех пар штанов, платье из двух блузок, еще одно из футболок и шарфов, пальто из куртки, джинсов и кружевного сарафана, шаль из обрезков всего вышеперечисленного. Марк сперва посмеивался над ее рукоделием, но внимательно рассмотрев результаты трудов, внезапно понял, что в его доме завелся талантливый кутюрье, дерзкий авангардист с безупречным чувством стиля.
Неожиданное раскрытие чужого таланта всегда казалось Марку подлинным чудом, становясь свидетелем подобного события, он трепетал от восторга и благодарности к неведомым высшим силам – что так распрекрасно все устроили, да еще и дали ему на это посмотреть. Вот и сейчас впал в состояние неконтролируемой любви ко всему сущему и закатил вечеринку с шампанским. «За тебя, Эсмеральда! – Что случилось? Ты решил, что у меня день рождения? – Ничего не случилось, но день рождения – это прекрасная идея. Поэтому – за тебя!»
Призраки Иосиф и Мария, обрызганные шипучим вином чуть более щедро, чем следует, вылетели во двор и с гиканьем носились вокруг уличных фонарей, Соус и Катя наблюдали за ними через оконное стекло, распахнув от удивления розовые пасти, а саламандра Соня плясала в камине, да так, что огонь горел еще целых два часа после того, как закончились припасенные на зиму дрова. И наступила весна.
Весной ворона Эсмеральда исчезла на пару недель. Марк не беспокоился. Понимал: истосковалась по птичьей жизни, вот и пустилась во все тяжкие. Но все равно чуть не завопил от радости, увидев блуждающий огонек сигареты в дальнем углу балкона. Выскочил к ней, забыв накинуть пальто. Объяснил:
– Соскучился.
– Я тоже, – сказала Эсмеральда. Но не улыбнулась, а озабоченно нахмурилась. – Слушай, я должна тебе кое-что рассказать. – И поспешно добавила: – Только обещай, что не будешь смеяться!
– Когда это я над тобой смеялся?
– И верно, – согласилась она. – Но сейчас у тебя все шансы. Понимаешь, я влюбилась.
– Не вижу ничего смешного, – сказал Марк. – Дело житейское. К добру ли, к худу ли, но случается почти со всеми. И сразу становится не до шуток.
– Не так мрачно! – внезапно рассмеялась ворона Эсмеральда. – То есть совсем не мрачно. Я очень счастливо влюбилась, не о чем горевать. Хотя проблем, конечно, полно. Но все они – как бы это сказать? – технические.
– А, ну да, – сообразил Марк. – Он же тоже оборотень. Ты говорила, у вас только между своими романы бывают, да?
– Вот именно.