– Сынок, – комдив даже в этот ответственный и напряженный момент, инструктируя своего «протеже», обращался к Андрею по-отечески, – пока помощь подоспеет, много времени уйдет. Пойдешь в разведку в шестой, вытащишь тех, кто еще жив. С ними нет связи, думаю, бились с огнем до последнего… В седьмой, приказываю, не ходить. Нет там уже никого…
В разведку ходят не только за линию фронта. Идти разведчиками в аварийный отсек кроме Андрея вызвались еще два офицера и вездесущий Сан Саныч. Главный боцман даже возмутился, когда пришлось объяснять командиру, почему он добровольно желает еще раз рискнуть жизнью и здоровьем: «А куда я Андрюху одного отпущу? Он же мне как сын. Вместе пойдем».
Перешли в четвертый отсек. Там обстановка была сносной, хотя витал крепкий запах гари. Уже в пятом пришлось надеть маски и включиться в ИПы (изолирующие противогазы. – АВТ.). Вошли в шестой. Там дела были плохие – зрелище не для слабонервных. Когда полыхнуло пламя, на моряках загорелась одежда. Живые факелы тушили и отсек, и друг друга. Везде валялись использованные красные коробки ПДУ-2 (портативное дыхательное устройство. – АВТ.), позволяющие подводнику в случае аварии до включения в ИДА выполнять первичные мероприятия по борьбе с пожаром и безопасно дышать 10 минут. Когда четверых парней вывели из отсека, то оказалось, что не одежда, а кожа свисает с их обгоревших рук лохмотьями.
Андрей и Сан Саныч вернулись искать остальных. Три скрюченных и сильно обгоревших трупа они обнаружили в кормовой части у переборки. По всему было видно, что ребята не успели включиться в ИДА. По левому борту у выгородки лежал еще один подводник. Резина маски дыхательного аппарата на его лице была расплавлена, но показалось, что тот еще жив. Андрей пощупал пульс. Удивительно: по прикидкам, баллоны в его «идашке» должны были уже быть пусты, но тоненькая ниточка едва пульсирующей жизни вселила надежду и заставила действовать быстро.
– Саныч, давай, – жестом приказал Андрей, не сомневаясь, что тот его сразу же понял.
Могучий боцман поднял на руки еле живого парня, а Андрей тем временем быстро снял расплавленную маску с лица подводника и надел на него свою. Перевешивая на шею боцмана и свой ИП, мельком взглянул на обгоревшего коллегу. Показалось, что это Федя Горохов. Подумал:
«Дыши, дорогой, ты должен остаться жить. Ты не умер в этом аду, ты принял удар на себя, выдержал и сделал все правильно. Живи…»
Сильно загазованная атмосфера отсека жгла глаза. Задержав дыхание и сделав несколько шагов вслед за Сан Санычем, Андрей успел заметить, что боцман быстро несет обмякшее, но еще живое тело Гороха к межотсечному люку. Да, это точно Горох, хотя самого Федора узнать было непросто: расплавленная резина скальпом снялась с лица и головы подводника вместе с кусками кожи и волосами.
Подняв