Плюхаюсь в кресло. Открываю контракт.
Всего три страницы. В графе «Обязанности сторон» вижу только один пункт: «Работник обязуется выполнять любые поручения Президента беспрекословно, в полном объёме, добровольно, в рамках ненормированного рабочего графика».
Сглатываю…
Следующий абзац: «Работник подтверждает, что даёт своё добровольное и полное согласие на исполнение пункта два настоящего Договора. Настоящее согласие получено не под давлением и выражает полную и безоговорочную волю Работника…»
Полную и безоговорочную волю…
Задумываюсь на секунду.
Здесь может быть всё, что угодно.
«В случае, если Работник отказывается выполнять свои трудовые обязанности, указанные в пункте два, он вправе уволиться в любой день, подав заявление об увольнении.
В случае досрочного расторжения Договора Работник лишается права на получение денежной премии, указанной в пункте пять…»
И дальше – пункт пять.
«При удовлетворительном исполнении своих трудовых обязанностей Работник получает сумму, эквивалентную в рублях ста тысячам долларов CША на момент выплаты».
Эта цифра прожигает страницу.
Мой взгляд застилает пелена.
Это даже больше, о чём я могла мечтать.
Это столько, сколько я не заработаю за много лет.
Даже если сейчас прямиком побегу работать на панель…
Эта сумма, которая спасёт мою сестру!
Слышу холодный надменный голос, доносящийся словно из другого мира:
– Ну что, наша принцесса всё ещё раздумывает? Возможно, мне надо брать на работу более сговорчивую ассистентку, – ухмыляется Вербицкий.
Перечитываю последний пункт: «Настоящий Договор вступает в силу с момента подписания его сторонами».
Подписываю дрожащей рукой и двигаю листок своему боссу. Уже настоящему боссу.
– Вот и отлично, – удовлетворённо произносит он, подписывая его, и снова отодвигая мне мой экземпляр. – А теперь ещё один договор, – буквально швыряет он мне его в лицо. – Подписывай. Можешь не читать. Ты же согласилась исполнять любые мои приказы. Добровольно. Не так ли? – поднимается его красиво очерченная бровь.
– Могу я узнать, что это за контракт? – нервно спрашиваю я.
– Всего лишь соглашение о неразглашении. Ничего особенного. Формальности. Но будь уверена, – и тут он привстаёт со своего места, грозно нависая надо мной, – что если ты его нарушишь, то последствия будут ужасны. Наказание – неотвратимо, – сверлит он меня своим взглядом, и я послушно подмахиваю договор.
Отчего-то сейчас я совершенно не сомневаюсь в его словах.
Ну вот. Всё подписано.
Я продала душу самому могущественному боссу.
Самому дьяволу.
– Теперь я могу идти? – робко спрашиваю я Вербицкого. – Мне ведь надо будет подготовиться к завтрашнему рабочему дню.