– Вот… Гевуш ребенка домой принес, говорит, что это его ребенок, – пожаловалась мама;
– Иааа! (арм. выражение возмущения) – соскочил с дивана дедушка, – какой еще рэбенок?
– Вот этот, – показала мама на мирно посапывающего в свежих пеленках Илюшку.
– Гевуууууууууш, – громовым голосом позвал дед, – ай, Гевуш!!! Кто это?
– Мой ребенок, – тем же ровным голосом ответил папа своему отцу.
– Какой еще твой ребенок?! Ты с ума сошел?
– Нет, почему с ума сошел? Ребенка принес домой.
– Где ты взял его, этого ребенка? Где его мать? Кто его мать?
– Да не знаю я, где его мать, – начал выходить из равновесия папа, – а ты перестань уже реветь! – повернулся он к всхлипывающей над своей глажкой маме: – Купил я его! Купил!
– Что?! – уставились на него в четыре удивленных глаза отец и жена.
– Купил я его, говорю! За пятьдесят рублей!
– Как купил? У кого купил?
– У парня знакомого. Он на Севере работает, в командировки уезжает часто, месяцами дома не бывает. Одна девчонка из пединститута родила ему этого ребенка, он уехал в командировку, вернулся, а ее и след простыл. Ребенок дома лежит один, орет, а ему снова уезжать. Вот он мне его и продал, за пятьдесят рублей. У нас Нателла тоже маленькая, пусть растет вместе с ней, жалко вам что ли?
– Вай, вай, вай, – закачал головой дед Акоп, – люди совсем с ума сошли, детей продают, – и снова уселся на диван.
– А ты что, не мог что ли сразу сказать, – выдохнула мама, – чуть до инфаркта меня не довел!!!
– Так я же сказал, что это мой ребенок, – довольно ухмыльнулся папа, – а ты реветь!
Шли дни, Илюшка жил у нас, ел мамино молоко, по-прежнему из бутылочки, поправлялся, ездил в моей коляске, рядом со мной, на прогулки. На вопросы соседей, откуда у нас взялся второй ребенок, мама предпочитала не отвечать, переводила разговор на другую тему. Илюшка быстро шел на поправку, его хилое тельце набиралось сил прямо на глазах: он быстро научился переворачиваться и даже сидеть.
А потом Илюшку забрали. Родные бабушка и дедушка узнали о существовании внука, который воспитывается в чужой семье, и взяли мальчика к себе. Больше мы об Илюшке не слышали.
Глава 6. Конфликт
На нашей площадке было четыре квартиры. Прямо напротив нас, в двадцать четвертой, жил татарский мужчина по имени Сафар. Серьезный, молчаливый и даже в каком-то смысле интеллигентный, по крайней мере, с виду: в отличие от многих соседей мужского пола, чей гардероб в основном состоял из потертых треников и вытянутых маек, Сафар носил рубашки, брюки со стрелками и видавшие виды, но начищенные до блеска туфли со шнурками.
Судя по всему, за внешним видом Сафара тщательно следила его жена, Фируза-апа. Это была маленькая кругленькая женщина, разговорчивая на людях и всегда