После того как Советы осознали, что программу СОИ им не остановить, у них, по мнению Уордена, не осталось иного выбора, кроме радикальной смены курса. «Это привело к тому, что структура советской власти разошлась по всем швам, и в итоге она рухнула, – сказал он. – Я знаю, что многие ненавистники программы „Звездных войн“ отказывались признавать за ней столь мощный вклад. А я считаю ее ключом. Ведь она фундаментальным образом изменила ход соревнования на стратегическом уровне во всех сферах – от ядерных вооружений до освоения космоса»[19].
По мнению Уордена, СОИ побудила Соединенные Штаты выйти за рамки исследований космоса и двинуться в направлении прикладных космических технологий. Попутно она передала значительную часть НИОКР в этой области из ведения НАСА новому классу людей и компаний, заинтересованных в апробировании своих инновационных идей. «Программа СОИ послужила колоссальным денежным и мотивационным стимулом для смены фокуса и переориентации на те новые технологии и подходы, которые мы сегодня используем, – сказал он. – Она дала старт новому движению в космос вне рамок традиционных аэрокосмических корпораций. В этом смысле она, вероятно, стала одним из самых феноменальных успехов всех времен по части отдачи от военных расходов. Нам самим даже строить ничего не пришлось, а ход игры мы изменили».
По завершении СОИ Уорден успел сменить несметное число должностей с воистину умопомрачительными названиями: замдиректора по обеспечению господства в космосе; директор по анализу и инженерному проектированию Военно-космического центра; командующий 50-м крылом Космических сил США. На различных этапах под его контролем находились гигантские флотилии спутников и тысячи подчиненных. Многих в командовании ВВС и высших эшелонах власти его личность впечатляла. Многих бесила. Из НАСА его пытались уволить как минимум трижды.
После терактов 2001 года правительство решило поставить особые таланты Уордена на службу злополучному Бюро стратегического влияния. Сам он описывал этот свой опыт так: «Есть в Пентагоне два рода генералов или адмиралов. Большинство составляют бюрократы, и в мирное время они по большей части полезны. Но когда доходит до войны, хочется иметь кого-то, кто способен переиграть врага, сделав нечто радикальное или нестандартное. Военщина это знает и держит нескольких таких людей при себе про запас. Вот я, похоже, и был одним из них. Знаете, что-то типа: „В случае войны разбить стекло и воспользоваться этим безумцем“».
Уорден и по сей день настаивает на том, что программа информационной войны была лучшим из того, что могли предпринять Соединенные Штаты, чтобы оградить себя от террористической угрозы. «Террористом нужно просто внушать, что они сами не хотят заниматься террором, – сказал он. – Ведь всех их поголовно так или иначе не истребишь».
Но затем добавил: «Люди обвиняли нас в дезинформации. Чушь, конечно, но споры разгорелись жаркие. В итоге