Встраиваюсь в людской поток и не смотрю по сторонам. Основное внимание – под ноги. Снег, занесённый внутрь тысячами туфель и ботинок, превращается в многочисленные ручьи. В местах с забитой ливнёвкой лужи глубиной по щиколотку. Наверху минус десять. Ноги нужно сохранить сухими, старательно обхожу воду и жидкую грязь. И вдруг за что-то сзади зацепилось пальто. Не то чтобы по-настоящему, двигаться можно, но сопротивление ощутимо и неприятно. С досадой оглядываюсь на идущего за мной человека: возможно, это он схватил меня за складку пальто? Но нет. Сзади идёт пожилая пара, оживлённо обсуждают подарок для внучки, никакой физической преграды движению нет. Однако я не могу игнорировать подобие поводка, заставляющего меня отклоняться вправо, ближе к стене подземного перехода.
Выныриваю из мыслей, забываю о лужах. Нужно переключиться на «здесь и сейчас». В двух шагах передо мной группа молодых людей раздаёт брошюры. Две девчонки на подтанцовке, основную работу выполняет мужчина. На вид слегка за тридцать. Внимательный, слишком внимательный для подобной работы, взгляд. Аура подвижная, лимонного цвета, без рисунков и знаков. Гипертрофированно развита горловая чакра. Выбрал меня и бросился наперерез: «Пожалуйста, если не затруднит, я отниму у вас не больше минуты». Вишуддха у его кадыка раскрывает голубоватые лепестки. Нет, мой сладкоголосый, ты здесь не главный. Кто подцепил и подвёл меня к тебе? Беру брошюру – логотип сообщества, о котором после трагедии в токийском метро узнает весь мир. Выбираю в потоке людей крупную женщину с двумя сумками – видимо, приехала в столицу из глубинки, – делаю шаг назад и «случайно» наступаю ей на ногу. Как мне нравится насыщенно красный! Одномоментно с криком: «Придурок!» ныряю во всполохи её ярости. Липучка оборвана. Не переставая извиняться, прячусь в гневе провинциальной гостьи. Так проходим несколько метров. Разорвать связь глаза в глаза, если она подпитана энергией нижней чакры, почти невозможно – пусть попробуют.
Поднимаюсь вверх, к Историческому музею. Быстрым шагом через Красную площадь. Кремль, как всегда, накрыт полусферой со свинцовым отливом. Несколько минут ищу добравшуюся до места запланированной встречи машину. Водитель, привыкший к экстравагантным поступкам шефа, всё же удивлён: меняю своё пальто на его куртку и забираю вязаную шапочку, к отелю «Националь» возвращаюсь по поверхности.
За полчаса, прошедшие с момента моего первого спуска под землю, лёд на ступеньках перехода обкололи. Под ногами хрустят крупные кристаллы соли. Не спеша двигаюсь вдоль подземных витрин. Останавливаюсь, слушаю саксофониста. С этого места хорошо видна компания адептов истины. Девочки суетятся, суют листовки каждому, кто соглашается взять. Молодой человек не обращает внимания на толпу. Пока саксофонист играл Summer time, мой новый знакомый не сделал ни одной попытки заговорить с москвичами. Куда он смотрит? Кто там, на конце линии его взгляда? Саксофонист выводит