Говорю своё «больно» честно. Рублю сплеча,
Если всё же решил мне в ответ солгать.
Так бывало: не дрогнет ствол, не предаст рука.
И курящий Харон предложит мне огонька…
Пока коротаю срок, он – жарит быка.
Под землёй моё тело втянет струи песка.
Бьёт сердца горячий колокол. Звонко бьёт!
Ладонь кобуру зажатую разожмёт,
Харон поцелуем правит скривлённый рот.
И машет рукой, поскольку сейчас уйдёт.
«Не лги мне!» – шепчу, проснувшись, но что уж там…
Я равно близка к подземкам и небесам,
Бывала и там, и там.
И что б человек ни выбрал, за всё воздам.
«Когда не стонет внутри груди…»
Когда не стонет внутри груди,
А рвёт когтями и дух, и плоть,
Любя хоть как, я решу уйти
Куда-нибудь, где тепло.
Ищу возможность сажать на цепь
Любого беглого мыслепса.
Я не хочу просто так сгореть,
Я в собственной жизни царь.
И царь уходит, схватив рюкзак,
Навстречу ночи и городам,
Знакомствам новым (да будет так!)
И важным своим делам.
Пока решала вопросы дня,
Жестокий демон пытался выть,
Но он напляшется у меня!
Я всё-таки буду жить!
И я успешно вершу дела,
Творю свой облик, пусть будет крут,
И довершаю что начала.
Все демоны в сердце врут!
Возможно, скоро пора домой,
А может, ну его, я и так?..
Но лишь заслышится волчий вой,
Я делаю новый шаг.
«Земли трясутся, падают сваи…»
Земли трясутся, падают сваи,
Души сбиваются – жаль, что не в стаи.
Жаль, что с пути! Начинается осень.
Рвут тебя в клочья – пощады не просишь.
Воешь, трухой рассыпаешься жалкой,
И восстаёшь, ведь имеешь закалку.
Самую трудную участь случайно
Выбрала. Я как у дна океана.
Рву и кричу. Никакого возврата.
Есть только эта возможность для старта,
На кон поставлено «было» и «будет».
Слабость не слабость. Мы сможем. Мы – Люди.
Внутренний ад
Знаешь, внутренний ад – так муторно и накладно!
Не вложилась бы, да не спрашивали, что дать.
Вся изнанка болит и воет, тряся нещадно
Задыхающихся хозяев мутную гладь.
Он потребует и внимания, и резерва,
Сожалений, вложений, нежности и тепла.
Вызывает внутри то ласковую, то стерву,
Всё, что память однажды жгла впопыхах дотла…
Он откроет любые тайны и даст ответы,
Даже если ты предпочтёшь их вовек не знать.
Просыпаясь, я в сотый раз проклинаю это.
Но ныряю, спасая каждый осколок, блять.
Взорвала бы, но это было бы слишком просто —
Он стихает, когда приходишь к нему ты сам.
Донастраиваю,